Прошел уже почти год, а он все также по утрам ждал с кухни запаха чего-нибудь вкусненького, что Таня ему обычно готовила. Манная каша, горячие бутерброды, кофе или какао. Она всегда старалась его порадовать. Когда она уехала, он так и не смог привыкнуть к звенящей пустоте в доме. Он скучал по ее смеху, по ее болтовне и просто звуку ее шагов. Но он понимал, что ему не хватает даже не Тани, а просто чьего-нибудь общества. Он даже иногда стал разговаривать сам с собой, когда мыл посуду. Иногда он просто бросал все, чем занимался, и начинал ходить по кругу, ведя с собой бессмысленные разговоры. Бывало, он даже ругался сам с собой, или представляя себя кем-то другим, ругался с Президентом, обвиняя того в бесхарактерности и слабости. Часто он вдруг останавливался, словно придя в себя, и, словно не он только что с руганью кругами рассекал комнату, разговаривал сам с собой, снова продолжал свои дела с того момента, где остановился. Едва небо за окном посерело от рассвета, он взял сумку и, накрепко заперев дверь, вышел на улицу. На бульваре было необычайно тихо. Только иногда со стороны догорающего магазина доносились негромкие хлопки тлеющего дерева. Максим дошел до автобусной остановки, и стал ждать. Несмотря на беспорядки, автобусы пока еще ходили по расписанию. Автобус был пустой. Водитель явно нервничал, и Максим заметил, что у того под курткой топорщится что-то подозрительно похожее на пистолет. Пробравшись в самый дальний конец автобуса, Максим сел в проходе, чтобы его не было видно снаружи. Он прекрасно понимал, что мародеры и грабители попадаются не только среди гражданского населения. Путь до дома родителей предстоял довольно долгий, и Максим, который раз, мысленно прокрутил свой маршрут. Ему предстояло сделать три пересадки, причем одна из них была в центре, где сейчас было очень неспокойно, так что он был уверен, что его задержат для проверки документов. Что, впрочем, и произошло. Доехав до центрального района, автобус вдруг затормозил, и в салон через все двери вошли полицейские в сопровождении гвардейцев. Завидев бойцов национальной гвардии, Максим успокоился. В присутствии них ему ничего не грозит. Он спокойно протянул документы офицеру, и позволил досмотреть сумку. Не найдя ничего опасного или подозрительного, они покинули автобус, и дальше дорога была спокойна. Он подошел к двери подъезда родительского дома, и вдруг замер, осознав, что он не помнит код от домофона. Мобильного телефона у него не было, в нем отпала необходимость, когда начались проблемы со связью, а цены на нее взлетели до небес. Его родители жили на третьем этаже, как и сам Максим. И он, решив действовать по старинке, зашел за дом, и стал бросать в окна родителей камешки. Время было очень раннее, но отец довольно быстро показался в окне. Увидев Максима, он помахал рукой, и показал, что спустится встретить его у подъезда. Мать еще спала, и Максим с отцом прошли в кухню, чтобы поговорить, не беспокоя ее. Отец полез в буфет, и вытащил жестяную банку с дешевеньким растворимым кофе. - Будешь? Не ахти какой, но все же... - Спасибо, пап, - Кивнул Максим. - Как ты? Справляешься? - Спросил отец, наливая чайник. - Как и все, - Протянул Максим, - С трудом. Деньги почти закончились. Нужно срочно найти работу. - Я поговорю завтра с одним коллегой. У них одного сотрудника убили на прошлой неделе в центре. - А что за должность? - Привередничать собрался? - Ехидно поинтересовался Бажнов-старший. - Нет, я просто хочу знать, чем заниматься будет нужно. - Там что-то с компьютерами. Если он одобрит, поедешь к нему, сам с ним поговоришь. - А он разве не с тобой работает? - Другой отдел, - Пояснил отец, - У них и здание другое. Когда чайник закипел, и отец разлил кипяток по чашкам, в кухню вошла мать. Как же она постарела. Всего за год-полтора она словно состарилась на десяток лет. Волосы, ранее темные и густые, теперь были не такими пышными, и сильно разбавлены сединой. Улыбка казалась вымученной, а глаза потускнели. Максиму стало невообразимо горько. Она не успела поздороваться, как Максим встал и крепко ее обнял.