— Работяги, — Пума услышала себя со стороны. — Не материться тут.
— Девка! — ругань сразу исчезла. — Голая.
Три работяги повернулись в сторону Пумы.
У самого молодого челюсть отвисла.
Средневозрастной крякнул.
И даже присел.
А их бригадир подкрутил седой ус.
— Я вам не девка.
Я — мадемуазель, — Пума лениво протянула.
— Мадемуазель, — бригадир крякнул в кулак. — Ты загорай.
Загорай.
Мы должны антенну приварить.
На тебя смотреть не будем.
— Ага.
Не будете.
Так я вам и поверила.
Ни на цент не поверила.
— Прости, мадемуазель.
Ничего не могу с собой поделать. — Бригадир признался. — Как только голую девку увижу.
— Мадемуазель…
— Как только мамзельку увижу…
Сразу вспоминаю свою молодость.
Ох!
Ждет же меня расплата за мои грехи.
Получу я когда-нибудь по счету.
— Я бы хотела, чтобы беседа закончилась.
Я загораю.
И желаю загорать одна.
— Мадемуазель, — бригадир с сомнением проговорил. — Я бы с радостью.
Вернее — без радости.
Но у нас план.
Я выдержу…
А вот Санчиос…
Он еще молодой.
При виде столь откровенной нагой красоты.
Может с ума сойти.
Ламброзо же…
Ты как Ламброзо? — Бригадир обратился к средневозрастному.
— Йа?
Я нормально.
Катушку с кабелем.
Перекатываю.
На сиськи любуюсь…
На крышу любуюсь.
— Я же говорила, — голос Пумы стал строгий.
КОГДА Я ГОВОРЮ, ТО В ЭТОТ МОМЕНТ НЕ ДУМАЮ.
— Санчисо!
Ламброзо, — бригадир прикрикнул на подчиненных. — Забирайте катушку.
И спускайтесь в подвал.
Там трубу нужно запаять.
Из дырки бозоны так и хлещут.
— Но…
Гершель.
Мы же катушку тащили.
Семнадцать этажей.
Кровь из горла идет.
И теперь снова вниз?
— Можете сходить в трактир.
Устройте обеденный перерыв.
— Другое дело — молодой оживился.
С кряхтением подняли катушку.
— Катушку можете оставить, — бригадир смилостивился.
Рабочие получили компенсацию.
Трактир им в компенсацию.
Бригадир же…
Уселся на выхлопную трубу:
— Ты, мадемуазель, не думай плохое.
У меня жена креативка.
Двое детей в школе.
Сингулярные поля изучают.
Я тут посижу.
Староват я по лестницам бегать.
— А что?
Лифт не работает? — В голове Пумы закрутились винтики.
Винтики плана отхода.
Бежать семнадцать этажей.
Хоть и вниз.
Но – потеря времени.
И на каблуках еще не очень привыкла.
— Лифт работает.
Мы за ним следим.
— Тогда, почему на лифте тебе нельзя?
Всем вам нельзя?
— Должностная инструкция.
В лифт технический персонал не пускают.
Ну…
Считается, что на работе мы должны испытывать трудности.
Лишения испытывать.
Да и не испачкать кого-нибудь.
Господа чистенькие.
В оперу собрались.
И тут мы.
С разводными ключами.
С ржавыми трубами.
С ведром мазута.
В лифт вваливается.
У впечатлительных особ от мазута интерес пропадет.
К опере интерес пропадет.
Заодно и к балету.