Ко всему интерес пропадет.
Поэтому нам в лифт нельзя.
Конечно, в этом и польза есть.
Мы спускаемся по этажам.
Поднимаемся.
Долго очень.
А рабочее время все равно идет.
Одно плохо.
Ревматизм у меня.
Молодой я по лестницам летал.
А сейчас тяжеловато.
Я бы предпочел в лифте.
Поручил бы свои обязанности Ламброзо.
Или еще лучше…
Поднимался бы на гиропоне. — Бригадир рассмеялся: — Меня зовут Гершель.
Джек Гершель.
— А я… — Пума проблеяла.
И тут же нашла для себя подпольное имя. — Йа — Франческа…
— Красивое имя.
Красивое для мадемуазель.
Ты – гладенькая.
Блестишь.
Чистенькая…
ГЛАДЕНЬКАЯ, ЧИСТЕНЬКАЯ И БЛЕСТИТ…
— Дядя!
Ты не очень.
— Что ты, что ты, Франческа! – бригадир сделал вид, что испугался. — Я же – по-отцовски.
Ты мне, как дочь.
Я бы сейчас помчался вниз по лестнице.
Чтобы тебе не мешать…
Вместе с Санчиосом и Ламброзо помчался бы.
Но.
У меня ревматизм.
Поэтому, потерпи немного.
Я тут посижу.
— Нечего на меня пялиться…
— Я на тебя не смотрю, — бригадир обиделся. — Я солнышку радуюсь.
Глаза даже слезятся.
Солнышко везде лучиком достает.
Даже между ног.
— Чтооо?
— Я обобщил.
Фотоны летают.
Электроны жужжат.
ЭЛЕКТРОНЫ ЖУЖАТ НА СОЛНЦЕ.
«Что с ним делать? — Пума раздумывала. — Прогнать?
Тогда он крик поднимет.
Убить?
За что?
За то, что человек работает?
И на девушку смотрят.
ЗА ТО, ЧТО НА ДЕВУШКУ СМОТРЯТ — НЕ УБИВАЮТ.
Тем более, что у него семья.
И он не жухрай.
А он даже полезен.
Полезен для меня. — Пума решила. — Во-первых, других работников на крышу не пустит.
Во-вторых…
Система охраны видит бригадира со мной.
Двойная степень, что мы не опасны.
Бригадир же проверенный.
Девушка отдыхает.
На крыше отдыхает.
Обнаженная.
А пожилой бригадир любуется.
Любуется ее красотой…
Моей красотой.
Кто же нас заподозрит?
Никто не заподозрит в подготовке покушения на Дона Вазисубани…
И других работников Гершель будет гнать с крыши.
Чтобы они не составили ему конкуренцию.
Старый конь борозды не испортит, и другим не даст портить».
— Сериал смотришь? — Гершель не остывал.
— Ага.
Сериал смотрю.
— Так у тебя визор, — Гершель заметил. — Улицу рассматриваешь?
«Может, все-таки убить его?»
— Улицу рассматриваю.
Тебе, что?
Ты меня разглядываешь.
Я улицу разглядываю. — И добавила более мягко.
Чтобы не вызвать подозрение. — Жду, когда мой отец появится.
Мама просила проследить за ним.
А то напьется.
Или — не приведи случай — за какой-нибудь дамой начнет волочиться.
Смех да и только.
— Не повезло тебе..
И твоей матери.
Пьяница в семье — горе двойное. — Бригадир почесал нос.
Красный нос.
С синими прожилками.
Нос человека, который любит смотреть винную карту… — Я о себе расскажу.
Дурные воспоминания всплыли.
Вот и все.
Чистота помыслов.
Никто не узнает, что я тебе рассказал.
Секретики моей молодости.