Наверно, они тебя прокляли.
Потому что ты воевать ушла?
— Жениха мне нашли, — голос Каталины тусклый. — А я не захотела.
— Мужененавистница?
— Не знаю.
— Себя пожалела?
Вот из-за таких дряней преступность в Империи растет, — детектив Ламброзо грохнул кулаком по столу. — Ты думаешь, что тебе все можно?
Ставишь себя выше эсквайера?
Господин Утузов своего эсквайерства добивался тяжелым трудом.
Работает на благо Империи.
А тут какая-то проститутка его избивает.
При всех.
На автобусной остановке.
Жаль, что ты не сопротивлялась аресту.
Нужно было, чтобы Кальтебрунер тебя пристрелил на месте.
Во время задержания. — Детектив Ламброзо заорал.
Схватил девушку за волосы.
Оттянул ее голову назад. — В глаза смотри!
Я сказал — в глаза смотри, гадина.
— Что за шум, а драки нет? — в комнату вошел детектив третьего класса. — Пожалей девочку.
Она же не нарочно.
— Не нарочно?!! — детектив Ламброзо ярился. — Не нарочно избила почтенного эсквайера?
По яйцам.
По мужскому ударила.
А потом нокаутировала.
Ногой в живот.
Ты, Копылевич, берега попутал.
— Оступилась девушка.
С кем не бывает.
Хорошая девушка… — Детектив Копылевич покачал головой. — Водички хочешь?
— Да, — Каталина выдохнула.
— Видишь, Ламброзо? — детектив Копылевич обрадовался. — Водичку девушка хочет. — Копылевич играл «хорошего» полицейского.
А детектив Ламброзо — «плохой» полицейский.
— В карцер ее.
Там водички хватает, — детектив Ламброзо заскрипел зубами. — По колено водички.
— Что же ты так жесток, — детектив Копылевич закатил глаза. — Сержантка Каталина раскаивается.
Помочь следствию хочет.
— Нет никакого следствия.
Она — преступница.
Покалечила эсквайера.
— Так уж и покалечила, — детектив Копылевич сложил руки на животе. — Господину эсквайеру новые яички подвесят.
Пластиковые.
С дистанционным управлением.
Лучше прежних будут. — Детектив Копылевич улыбнулся Каталине.
Она не улыбнулась в ответ. — Я думаю, — Копылевич протянул. — Думаю, что мы поможем тебе, сержантка Каталина.
Ты раскаиваешься.
Поможем тебе.
И ты нам поможешь.
— Копылевич!
Не упрашивай ее.
— Наша задача не только осуждать, но и помогать, — детектив Копылевич провел пальцем по жирным губам. — Конечно, мы срок не уменьшим.
Но можно попросить.
И сержантку не отправят…
Не сошлют на рудники.
Каталина заслужит прощение…
В колонии общего режима.
Найдет себе подруг…
В колонии найдет.
И на свободу — с чистой совестью!
Двадцать лет пролетят незаметно.
Как воробушек пролетят.
— Воробушки заметно летают, — Каталина разжала тонкие губы.
— Вот и славно, девочка, — детектив Копылевич сделал вид, что не заметил подкола сержантки. — Ты на суде скажешь…
А сейчас напишешь признание.
Что ты…
И эсквайер Утузов были любовниками.
Романтическая любовь.
Ах, как прекрасно! — детектив Копылевич выдохнул с умилением. — Но потом ваша любовь прошла.
Эсквайер Утузов охладел к тебе.
Иногда даже бил.
Побои мы обеспечим.
Он завел себе любовницу…
Ты же ревновала.
Названивала бывшему любовнику.
Врывалась к Утузову по ночам.
Устраивала истерики.
У эсквайер Утузов грозил, что тебя покарает.
Растопчет.
Убьет.