Продвигаясь спиной, я тащу её за подмышки по коридору. Моя спина сильно ноет, руки дрожат от напряжения, но я не могу остановиться. Нет времени на передышки.
Я уже почти добираюсь до лестничного проёма, как за моей спиной раздаётся голос, от которого кровь стынет в жилах.
— Ну и ну, не Сиенна Престон ли это часом?
Я прислоняю маму к стене и разворачиваюсь, глядя прямо в глаза-бусинки Рэдклиффа:
— Я забираю отсюда свою мать.
— И я даже не стану тебе мешать.
Сужаю глаза в подозрении.
— Почему это?
— Потому что теперь, когда лидер «Грани» в моих руках, мне не нужны ни ты, ни твоя мать.
— О чём ты? Трей мёртв, скажи спасибо своим дронам.
Рот Рэдклиффа кривится в злорадной ухмылке.
— Он был мёртв, да. Но мы его оживили.
Я резко втягиваю воздух, когда до меня доходят его слова. Трей жив? Это невозможно. Наверняка Рэдклифф ведёт какую-то грязную игру, пытаясь вновь сбить меня с толку. Но что если…
— Я тебе не верю.
Он пожимает плечами.
— Знаешь, что мне в тебе нравится, Престон? — он не дожидается ответа. — Ты очень предсказуемая. Как послушная овца, ты сделала всё, как я хотел. А что я хотел? Я хотел заполучить Трея, лидера «Грани», — он качает головой с жестокой усмешкой. — И ты преподнесла его мне, заодно позволив разрушить мне ваш лагерь. Так что, по правде говоря, Сиенна, я должен поблагодарить тебя.
— Что ты несёшь?
Он наклоняется ко мне.
— Я использовал тебя. С самого начала. Иначе зачем мне нужна была семнадцатилетняя никчёмная девчонка, чтобы убить одного из важнейших людей в городе?
Моё горло сжимается.
— Использовал меня? Как?
Он ухмыляется.
— В ту ночь, когда Трей проник в МПЗ, его ДНК была повсюду, не говоря уже об отпечатках пальцев, которые мы сняли с его грузовика. Вот тогда я понял, что ты ниточка, которая может привести меня к нему, — он облизывает губы. — Мне нужно было загнать тебя в угол, понимаешь? Заставить тебя думать, что у тебя нет иного выбора, кроме как вступить в «Грань».
Желудок скручивается в узел, пока мой мозг прокручивает события последних двух недель. Кого я попросила вытащить маячок? Трея. К кому я побежала за помощью, чтобы спасти маму? К Трею. Кому я позвонила, после того как Зейн бросил меня у МПЗ? Трею…
Как талантливый кукловод, дёргающий за ниточки, Рэдклифф манипулировал мной с самого начала. Предугадывал каждый мой шаг. И что я сделала? Привела его прямо к Трею и лагерю «Грани».
Рэдклифф достаёт из-за спины пистолет и направляет мне в голову.
— Но теперь ты просто досадная помеха.
Я смотрю в дуло 9-миллиметрового оружия, моё сердце бешено бьётся. Очень скоро нас обоих разорвёт на кусочки.
— А знаешь, — продолжает он, — это забавно. Ты ведь серьёзно поверила, что Харлоу Райдер убил твоего отца.
Щурю глаза.
— А разве нет?
— Разумеется, нет. Это я всегда подчищал за Харлоу. Двадцать один год назад. Год назад. Не знаю, что бы он без меня делал. Жаль, что он этого не понимает.
В горле застревает ком.
— Ты убил моего отца.
Рэдклифф пожимает плечами, дуло пистолета дёргается вместе с ним.
— Удивлена?
— Зачем? Зачем ты убил его? — мои руки трясутся от злости, но я пытаюсь скрыть это от него.
— Он слишком много знал.
Звук распахивающейся двери отвлекает Рэдклиффа, и я бросаюсь на него, выбивая пистолет из его рук. Он пытается схватить меня за шею, но я уклоняюсь от его хватки, выдёргивая свой собственный пистолет.
— Замри, Рэдклифф, — командую я. Мои глаза на секунду замечают Зейна, который каким-то чудом сумел открыть дверь, а затем возвращаются к Рэдклиффу. — Я хочу знать, что такого выяснил мой отец и почему ты убил его.
— Ну конечно, ты хочешь, — самодовольно отвечает он.
Я целюсь в его коленную чашечку. И стреляю без колебаний. Его крик отражается от стен пустого коридора, он с грохотом падает на пол.
— Сука!
— Спрашиваю ещё раз, — наклоняюсь к нему. — Что узнал мой отец? И зачем ты его убил?
Он сверлит меня взглядом, кривя рот.
— Иди к чёрту.
Я направляю дуло ему в голову, сердце яростно стучит.
— Нет, ты.
Мой палец давит на спусковой крючок.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
— Сиенна! — зовёт Зейн.
Не сводя глаз с Рэдклиффа, я расслабляю пальцы.
— Не делай этого, — продолжает Зейн. — Не делай того, о чём пожалеешь. Тем более через пару минут это всё не будет иметь значения. Он не будет иметь значения.