— С дороги! — Резкое, сильное, не допускающее сопротивления. Голос, которому сначала подчиняешься, а уже после осознаёшь суть приказа.
Щёлкнула, открываясь, дверца такси. Колдунью быстро, но бережно сгрузили с плеча. Стоило похитителю опуститься рядом, как машина сорвалась с места.
— Добро пожаловать на борт, — пророкотало с переднего сиденья.
С лица Джин осторожно сдвинули капюшон.
Похититель ничего не сказал. Просто притянул колдунью к себе, прижал к груди, уткнулся лицом в растрёпанные рыжие волосы. Только тогда Джин наконец-то заплакала. И не могла остановиться до тех пор, пока не заснула на коленях зимогорского оружейника.
Проснулась она уже дома. Привычно собралась с духом перед очередным этапом борьбы… и вдруг осознала, что борьба закончилась. Неужели всё? Никаких больше игр и масок. Никаких экстремальных энергозатрат. Никакого металла, рассекающего кожу и мерзко скрежещущего по ребру… Произошедшее накануне было настолько похоже на сон, что колдунье на миг стало страшно: вдруг на самом деле ничего ещё не было? Вдруг состоявшаяся дуэль — только очень реалистичный плод возбуждённого воображения?
Джина огляделась в поисках хоть какого-нибудь подтверждения того, что битва осталась в прошлом, и увидела Эша. Оружейник спал в кресле, уронив голову на мягкую спинку. И улыбался во сне. На полу у его ног лежала раскрытая книга. Возможно, звук её падения и разбудил Джин.
Колдунья сладко потянулась, и ещё один след вчерашнего поединка тут же дал о себе знать. От её болезненного вздоха Эш проснулся. Взгляд его на мгновение сделался тревожным, будто оружейник тоже не сразу отделил реальность от сонной иллюзии.
— Всё хорошо. — Джин осторожно села на кровати. — Всё закончилось. Мне тоже не верится.
Эш улыбнулся. Так, как не улыбался уже несколько недель — спокойно и беззаботно.
— Как ты себя чувствуешь? — Оружейник перебрался на кровать и заразительно зевнул.
— Я-то нормально. А ты хоть немного поспал? Или всю ночь изображал сиделку?
— Поспал. — Эш устало потёр глаза. — Немного поспал. Хотя после твоего спектакля это удивительно. Кто тебя научил таким самоубийственным педагогическим приёмам?
— Ты, — хихикнула Джин. — Кто же ещё?
— Нашла чему учиться, — фыркнул оружейник. — А если бы не получилось? Если бы этот Иномирец оказался не таким… — Эш запнулся, будто выбирая нейтральную характеристику. — Нерешительным. Я бы, конечно, позаботился о том, чтобы победитель разделил судьбу побеждённого, но…
Он замолчал, заметив, как помрачнела Джин.
— Так ты знал…
— Узнал, — поправил Эш. — Вчера. И о твоих предположениях насчёт донорской связки тоже.
Колдунья вздохнула и опустила глаза.
— Я надеялась, что Крис честный мальчик…
— А я надеялся, что Крис благоразумный мальчик. Истина оказалась где-то посередине. Интересно, он вообще осознаёт, как ты его подставила?
Джин удивлённо моргнула.
— Ты ведь понимаешь, что если бы с тобой что-то случилось, и я узнал, что он был в курсе всего этого, я бы его убил?
— Он бы объяснил, что я его попросила…
— Он бы не успел.
Эш выглядел настолько мрачно-серьёзным, что колдунья вдруг рассмеялась.
— Кончай строить из себя смертоносного мстителя! Про Виктора ещё было убедительно. Про Криса — ни за что не поверю.
— Ты преувеличиваешь силу его обаяния. — Эш встал, поднял с пола забытую книгу. — И преуменьшаешь мою способность к аффективным действиям.
Джин прыснула.
— Слушай, хватит. Мне смеяться больно. Ты и аффект — два совершенно несовместимых явления.
Оружейник не ответил. Убрал книгу в шкаф, постоял немного, задумчиво рассматривая корешки.
— Тебе, кстати, Виктор звонил, — сказал наконец, переводя тему. — Спрашивал, всё ли в порядке. Заботливый такой…
— Ты зря иронизируешь. — Джин выбралась из-под уютного одеяла. — Он неплохой человек. Просто… Запутавшийся, наверное. Потерявший ориентиры.
Оружейник побарабанил пальцами по книжной полке.
— Говорят, прямой удар в челюсть весьма способствует поиску ориентиров и восстановлению контакта с реальностью, — задумчиво произнёс он.
— Эш…
— Нет, правда. Я, пожалуй, действительно не буду его убивать. Так, пара переломов, сотрясение мозга, благородный шрам на память…