— Если я доверю, куда ты денешься? Лиз — опытный врач…
— Застрявший в шаблонах и стандартных схемах. Не всё можно лечить по шаблону. Полеэмоциональную блокаду точно нельзя!
— У тебя я тоже тяги к импровизации не вижу, — фыркнула Элеонора. — Одно нытьё.
— Я хотя бы полевик! И я знаю Криса. Если я не справлюсь, Лиз тем более!
— Будешь спорить — уволю, — пожала плечами хозяйка клиники.
— Увольняй, — сверкнула глазами Джин.
Элеонора усмехнулась.
— Вот с этим уже можно работать, — удовлетворённо кивнула она. — Извините, Жак, мы отвлеклись на собственные проблемы, а надо бы поговорить о вашем сыне и о том, что его тревожило в последнее время.
— Ничего особенного, — неуверенно ответил подполковник. — По крайней мере, мне так казалось, — поправился он. — Не думал, что с ним может произойти что-то подобное. С кем угодно, но не с Крисом.
— А он у вас что, железный? — поинтересовалась Элеонора.
— Нет конечно, — смутился Жак. — Просто если даже что-то было не так, я этого не заметил.
— И не только вы, — вставил Эш, надеясь хоть немного подбодрить старшего Гордона.
— А так обычно и бывает, — согласилась Элеонора. — Когда всё на виду, до блокады не доходит. Получается этот процесс на полпути поймать.
— Но Крис очень позитивный мальчик… — Жак будто пытался убедить в чём-то себя самого. — Не представляю, что его могло довести до такого состояния.
— Да что угодно. Вы говорите, он с какой-то уличной бандой подрался. Не стресс разве? Вообще эти беспорядки, общая напряжённость в городе… Может, какие-нибудь сердечные дела, конфликты, мало ли чем он с вами не делился… Плюс индивидуальные особенности поля. Сенсорики, эмпаты всегда в группе риска… Как у вашего мальчика с эмпатией?
— Слишком хорошо, — ответила за Жака Джин. — Он чужие эмоции через прикосновения ловит.
— Тактильный сенсорик? — Элеонора удивлённо цокнула языком. — И так долго протянул? Удивительный ребёнок!
— Ты о чём?
Врач вздохнула.
— Тебе надо подучить теорию, Джин. Посмотри статистику случаев полеэмоциональной блокады у детей с тактильной сенсорной чувствительностью. Там букет предпосылок дивный. Восприимчивое поле, спонтанный перехват чужих эмоций, острая реакция на минимальные возмущения энергетического фона, сложности при взаимодействии с артефактами… Первая блокада — обычно в семь, восемь, девять лет. После выхода — длительная реабилитация, курс по снижению чувствительности поля, психологическое сопровождение, консультации для родителей… Как вам удалось мимо этого проскочить?
Последний вопрос был обращён к Жаку, но ответа у него не было.
— Это не нам, это ему удалось, — наконец еле слышно выдавил подполковник. К концу разговора он совсем сник, будто вся накопившаяся за долгий день усталость настигла его только сейчас.
— Дурак, — пробормотала Джин, с силой проводя ладонями по лицу. — Вытащу и собственноручно придушу. Нельзя же так…
Она поднялась и болезненно поморщилась. Эш попытался вернуть её на диван, но колдунья решительно отстранила его руки.
— Нормально… — заверила она. — Всё нормально. Просто слишком резко встала. Ничего страшного.
— Давай-ка я тебя тоже осмотрю, — предложила Элеонора, с беспокойством глядя на подчинённую.
Джин покачала головой.
— Может быть, позже. Я хочу подняться наверх и посмотреть, как там Крис. Скоро вернусь. — Она подошла к двери и обернулась. — Кстати, по поводу тактильных сенсориков. Статистики по благополучным исходам у тебя случайно нет?
— Не забивай сейчас этим голову, — посоветовала Элеонора.
— Значит, есть, — понятливо кивнула Джин и вышла из комнаты.
У двери в обиталище Криса она остановилась. Подождала в нерешительности и постучала. Смысла в этом не было, но Джине вдруг показалось, что сейчас раздастся ответ, и можно будет выдохнуть.
Ответа не последовало.
Колдунья вошла и плотно закрыла за собой дверь. Крис лежал на кровати в той же позе, в какой его оставили полчаса назад. И в этом было что-то особенно жуткое, потому что сознания он не терял.
— Не возражаешь, если я здесь побуду? — Джин заставила себя улыбнуться. Как будто это имело какое-то значение.
Крис даже не моргнул и продолжил смотреть в потолок. Абсолютно пустым равнодушным взглядом.
Решительность Джин лопнула, как проколотый воздушный шарик. Стало страшно. Очень, очень страшно. Может быть, передать пациента Лиз — не такая уж плохая идея? Колдунья отогнала малодушную мысль, и огляделась.