«И как ты оправдаешься за этого мальчика? Что положишь на весы? Жизнь за жизнь? Это ведь тоже был твой выбор».
«Остаюсь я. Ты ведь поэтому пришла?»
— Нет, — прошептала Джин.
Последний бастион уверенности рухнул, оставив сердце больно биться под грудой камней.
«Только не говори, что ты не знала, как всё может обернуться. И что тебе не было наплевать».
— Неправда.
Слёзы текли по щекам, капали на холодные пальцы. Джин не сразу осознала, что всё ещё касается ладони Криса, не разрывая контакта с его полем. Она испуганно отдёрнула руку, резко встала, едва не упав.
— Прости. — Колдунья торопливо вытерла слёзы. — Я не хотела. Прости.
И выбежала из комнаты.
— Что случилось?
Кристина ворвалась в дом первой, бросила сумку прямо на пол и налетела на Джин так стремительно, что колдунья машинально отступила на несколько шагов. Судя по взволнованному лицу Тины и по тревожно-вопростельному взгляду её матери, Жак так и не рассказал родным о случившемся, переложив груз объяснений на плечи врача. Впрочем, взглянув на подполковника, Джин поняла, что дело было вовсе не в нежелании сообщать грустные новости. Жак и сам до последнего надеялся, что, приехав домой, обнаружит сына здоровым. Казалось бы, вера в чудеса с возрастом должна выветриваться, а вот ведь…
— Джин, где Крис?
— Он…
Колдунья тяжело сглотнула. Во рту вдруг пересохло, язык будто прилип к нёбу. Она нервно потеребила плетёный браслет, и это, кажется, окончательно вывело из себя и без того взвинченную Кристину.
— Что с ним случилось?!
Сестра Криса шагнула вперёд, вынуждая Джину вжаться спиной в дверь гостиной.
— Отставить панику!
Колдунья вздрогнула и с трудом удержалась на ногах. Вцепившись в ручку двери, она замерла, не решаясь взглянуть на лестницу.
Крис тем временем съехал по перилам, спрыгнул на пол и тут же оказался между Джиной и сестрой.
— С возвращением! Ты что какая строгая с дороги?
— С возвращением, — едва слышно прошептала Джин и почувствовала, что губы неудержимо растягиваются в улыбке.
Тина обняла брата, прижалась щекой к его шее.
— Ты почему нас не встретил? Дурак! Мы волновались!
— Ты меня задушишь! — пожаловался Крис. Высвободился из объятий и привалился плечом к стене в демонстративном приступе слабости. — Вот, видишь, почти задушила…
— Солнышко, ты такой бледный! — подоспела Анита. — И похудел…
— Ты просто от меня отвыкла, — улыбнулся мальчишка, обнимая мать.
— Мне вы так не радовались, — с деланой обидой заметил Жак, подхватывая оставленные на полу сумки. — Давайте-ка, дамы, пойдёмте наверх. Нечего в дверях толпиться. Наобнимаетесь ещё.
И он, показывая пример, двинулся по лестнице. Через несколько ступенек обернулся, чтобы проверить, идут ли за ним спутницы. Переглянулся с сыном. Крис весело подмигнул, подбросил на ладони маленький ключ. Жёлтый камень блеснул в солнечном луче.
Пока пациент провожал родных взглядом, Джина не сводила глаз с его лица. Поэтому, когда Крис шумно выдохнул и тяжело оперся на стену, уже была рядом. Ещё не окрепшие пальцы вцепились в плечо колдуньи, но почти сразу ослабили хватку.
— Позёр, — фыркнула Джин, поддерживая непутёвого пациента. — Не вздумай опять отключиться.
— Не вздумаю, — пообещал Крис, расправил плечи и наконец оторвался от стены. — У тебя шоколадки нет?
Через пять минут музейный взломщик сидел на кухне и за обе щеки уплетал разогретый Джиной суп. Шоколадку он, впрочем, тоже раздобыть успел. Правда, не у колдуньи, а в кармане собственной куртки. Батончика хватило буквально на два укуса, но, проглотив лакомство, Крис почти сразу почувствовал себя лучше.
— Глюкоза, — коротко пояснил он, прежде чем отправиться на поиски нормальной еды.
Теперь пациент восполнял недостаток сил, а врач стояла у плиты и ворожила над джезвой.
— Да я бы сам сделал, — попытался остановить её Крис, но девушка только улыбнулась.