Не дожидаясь ответа, Джин вскинула руку, пальцы легли на застёжку кожаного браслета. Едва уловив её движение, Эш резко метнулся вперёд, крепко сжал предплечье колдуньи, закрыв браслет ладонью.
— Только не так, — выдохнул глухо и притянул девушку к себе. Коснулся влажной щеки, и Джин вдруг обмякла, безвольно подалась вперёд, дав оружейнику легко подхватить маленькое тело на руки.
Прежде, чем Крис успел что-то сказать или сделать, Эш повернулся в его сторону.
— Всё в порядке. Пусть поспит, пока сама себе не навредила.
Он бережно уложил Джину на диван, укрыл пледом, сел рядом и только после этого спросил:
— Какой дрянью ты её накачал?
— Я? — Крис задохнулся от неожиданности. — Знаешь, у меня много гениальных идей, но спаивать чужих девушек, чтобы потом развозить их по домам, мне в голову ещё не приходило.
— Извини, — смутился Эш. Похоже было, что произошедшее основательно выбило его из колеи. — Тогда что случилось?
— Да это их перваки, химики-медики учудили, — начал объяснять Крис. — Намутили какой-то дурманящий газ и шарахнули по залу. Джин рядом была, вот и попала под раздачу. Я сразу её увёз, пока не надышалась слишком сильно.
— А ты-то сам не пострадал?
— Я ожидал чего-то подобного, — признался Крис. — Очень уж хитрые рожи у них были. Так что подготовился. Знаешь, с нематериальными аквалангами мне, может, и нужно ещё потренироваться, но вот простенький воздушный фильтр я наколдовать в состоянии, и довольно быстро… Ладно, пойду, посмотрю, чем там представление кончилось.
Эш проводил парня до двери.
— Спасибо. Я твой должник.
— Да ты что, ерунда какая, — махнул рукой Крис. — Наверняка ничего страшного не случилось бы. Я просто перестраховался.
Но Эш был очень серьёзен.
— Я зря отпустил её одну. Это действительно могло плохо кончиться.
Уже у самой лестницы Крис неожиданно обернулся.
— А кто такая Пэт?
Эш вздрогнул. Лицо его неожиданно сделалось мрачным. Но он всё-таки совладал с эмоциями и ответил:
— Её сестра.
Он помолчал, словно хотел что-то добавить. Но передумал.
И закрыл дверь.
В газетах сообщения о происшествии появились уже на следующее утро. Конкретики в них, правда, было мало. Под громкими («Химическое безумие») и саркастичными («Повеселились на славу!») заголовками скрывались крохотные заметки, не дававшие ни малейшего представления о случившемся. Но Крис был уверен, что уже завтра аналитики, коллумнисты, общественные деятели и прочие любители порассуждать выведут из вчерашних событий развёрнутые теории, соответствующие их взглядам на мир, но противоречащие друг другу и, по большей части, здравому смыслу. Что ж, горячие споры на страницах газет и на экранах телевизоров стали очень модным занятием.
Впрочем, событие, пожалуй, стоило обсуждения. Насколько Крису было известно, во время диверсии никто серьёзно не пострадал, но это казалось чудесной случайностью. Он неприязненно поморщился, вспоминая одурманенные, дикие лица студентов, выступавшие из белёсого тумана. Не праздник, а образ для фильма ужасов…
Университет ожидаемо закрыли до выяснения всех обстоятельств. Лаборатории оцепили. Так что после тренировки студент планировал сразу пойти домой. Не получилось.
У самого поворота на Замковую улицу его грубо схватили за плечо и резко развернули. Удара в живот Крис избежал, машинально скользнув в сторону, но от летящего в лицо кулака увернулся не слишком удачно. Металлическое кольцо проехалось по скуле, оставив болезненную царапину. Последовавший беспорядочный град неумелых ударов уже не стал неожиданностью, так что блокировать выпады было легко. Труднее было понять, почему удары наносит Том.
— Эй, полегче, — безуспешно пытался вразумить сокурсника Крис. — Том, блин, тритий тебе в дейтерий! Остынь! В чём дело?
Поняв, что нанести противнику хоть сколько-нибудь ощутимый урон не получится, Том прекратил понапрасну тратить силы и теперь просто яростно смотрел на Криса, бессильно сжимая кулаки.
— А ты не догадываешься?
— Честно говоря, нет, — Крис осторожно дотронулся до ободранной щеки.
— Ты оставил Мари одну! — почти прокричал Том.
— С ней что-то случилось? — справедливое обвинение ощутимо кольнуло совесть.
— Она расстроена!
Крис чуть не рассмеялся от облегчения и от немыслимой торжественности, с которой была высказана претензия.