— Я не нянька, я твой лечащий врач, — уточнила Джин.
— И что мы теперь будем с ним делать? — спросила Тина, будто кто-то мог дать ей уверенный ответ.
Все молчали. Зловещая слава Вектора оптимизма не внушала.
— Лично я спрятал бы эту гадость подальше от людей, а сам держался бы подальше от неё, — признался Рэд.
— То, что спрятано, можно найти, — возразил Крис.
— И не забывай, что в распоряжении уравнителей книга, с которой они притянут Вектор из любого тайника, — напомнила Тина. — На это просто понадобится время.
— Поэтому здесь его оставлять точно нельзя, — подытожил Эш. — Единственный способ надёжно скрыть Вектор — найти для него носителя. Тогда никакой артефакт его не обнаружит. Кому-то придётся попробовать.
— Только не тебе.
— Это слишком опасно.
Джин и Тина отреагировали одновременно.
— А у нас есть ещё варианты?
— Слушайте, почему бы просто не забрать его отсюда? А потом решим… — предложил Крис и прежде, чем кто-то успел ответить, снял Вектор с тумбы.
И взвыл от боли. Ладонь словно обожгло раскалённым железом. Казалось, что вместо крови по венам потёк расплавленный металл.
— Крис, отпусти его! — сорвавшимся голосом крикнула Тина. — Он не подчинится!
Но брат не слышал. И только сильнее сжимал кулак. Жар добрался до сердца. Тело свело судорогой, и Крис упал, извиваясь и рыча сквозь зубы. Тина с ужасом смотрела на него, зажимая рот ладонями и давя рвущийся из горла крик. Эш и Рэд одновременно бросились вперёд, но вынуждены были отпрянуть — поле Криса сияло, искрило и сыпало электрическими разрядами, не давая подойти близко. Оставалось только беспомощно ждать.
Боль впилась в мозг тысячей острых игл. И не осталось ничего кроме неё. Ни голосов, ни пространства, ни собственного тела. Крис не понимал, как долго это длится — мгновение или целую вечность.
«Сделай боль частью себя»
Как, если никакого «себя» не существует? Отпустить. Не бороться. Принять как данность это мучительное, жгучее, невыносимое. Сделать вид, что так и должно быть. У него, в конце концов, есть опыт. Это просто новая ступень. Новая задача в бесконечном споре.
Сознание, лишённое оболочки, охватило весь мир. Стало миром, который разрывался, корчился от непостижимой боли. Бред. Какой бред! Ничто не берётся из ниоткуда. Принципа причинности никто не отменял. У всего должен быть источник. И он где-то в прошлом. Нужно просто на секунду забыть об убийственном жаре, обернуться и увидеть…
Мысли прояснились. Боль не утихла, но, неохотно поддавшись требованию разума, собралась в одной точке. В маленьком остром камешке, зажатом в ладони. Как нелепо! Всего лишь крохотный камень с острыми гранями, твёрдый, колючий, раздражающий, бестолковый, упрямый, вечно всё портящий, приносящий столько неприятностей, непутёвый и глупый, бессмысленный, бесполезный. Всего лишь камешек в ладони — причина невыносимой боли целого мира. Маленькая досадная помеха. До смешного незначительная. И ты властен всё изменить. Всё исправить. Так логично: чтобы избавиться от боли, нужно устранить её источник. Почему ты не сделал этого сразу? Ведь это так просто — выбросить ненужный камень. Никому не нужный. Всем всегда мешающий. И миру сразу станет легче. Только захотеть. Только разжать руку…
Вали. Из. Моей. Головы.
Скрученное судорогой тело Криса обмякло. Он лежал на спине, тяжело дыша и прижимая к груди всё ещё сжатую в кулак руку. С прокушенной губы стекала капля крови.
— Что за… хрень… мы откопали? — прохрипел Крис, пытаясь подняться. Попытка провалилась, и он остался лежать, сделав вид, что таким и был изначальный план. Да, именно таким — приподняться на локтях и шарахнуться затылком об пол.
Кристина первой подбежала к брату и помогла ему сесть.
— Тебя разве не учили, что нельзя хватать голыми руками незнакомые артефакты? — строго спросил Эш.
— Я принципиальный самоучка.
Улыбка далась нелегко. Навязчивые мысли ещё стучали ударами крови в ушах. Непутёвый. Бесполезный. Ненужный. Никому.
— Встать сможешь? — Рэд подошёл ближе.
— Что у тебя с рукой? — заботливо спросила Джин, присев рядом. — Давай посмотрю, чем помочь.
Криса прошиб холодный пот, бисеринами заблестел на висках. Разжать руку самостоятельно не получилось. Мешал иррациональный страх. Когда Джина осторожно разомкнула сведённые судорогой пальцы, он передался всем. Потому что камня в руке не было. Зато на ладони проступил идеально ровный чёрный круг, испещрённый мелкими до неразборчивости символами.