– Спаси!
В то же мгновение все дружно рухнули на колени, и сотни рук потянулись ко мне. Одна женщина ухватила за полу куртки – я отстранился, но тут же с десяток рук мертвой хваткой вцепилось в тело. Еще минута – и меня просто на сувениры растащат. Вот теперь пробрало по-настоящему! Я стал отчаянно вырываться – толпа ответила возмущенным ропотом.
Больше ждать нельзя. Дернувшись так, что куртка затрещала по швам, я освободился, наконец, из цепких объятий своих недавних фанатов и, беззастенчиво раздавая автографы, в виде пинков и зуботычин, двинулся к припаркованной неподалеку легковушке. То и дело награждаемый ответными «овациями», сумел-таки прорваться к цели, запрыгнул на капот, оттуда на крышу, где хоть немного перевел дух. Долго прохлаждаться мне не дали. Автомобиль вздрогнул под напором живой волны, после чего начал раскачиваться. Не медля ни секунды, я перемахнул на соседнюю машину, оттуда на третью… На шестой, к моему большому сожалению, стоянка закончилась. Дальше – хоть по головам. Я быстро осмотрелся, оценивая обстановку. До арки метров пять, и под ней плотность людского потока не так велика. Основная масса «паломников» уже просочилась во двор, а подкрепление, судя по всему, еще не подоспело. Подсознание буквально вопило, предостерегая от этой безумной затеи, но других вариантов не было. Подпрыгнул несколько раз, заставив машину пружинить, оттолкнулся как можно сильнее и сиганул прямо в толпу. Приземлился кому-то на плечи, едва не рухнув вниз от потери равновесия, по инерции подался вперед, перешагнув на следующую «опору», и резво заскакал к спасительному выходу. Не дотянул самую малость, метра полтора, оступился и с воплем полетел на землю, где меня тут же накрыло живой волной.
Я закричал, задергался, словно муха в паутине, тщетно пытаясь выбраться. Через секунду заорал уже оттого, что кто-то впился зубами в запястье. Боль придала сил. Изловчившись, вырвал правую ногу из захвата и тут же двинул ею наугад – попал, освободив вторую конечность. Бешено замолотил обеими, вынудив нападавших хоть ненадолго отступить. Воспользовавшись заминкой, перевернулся на живот, приподнялся, но получил коленом под дых, так что в глазах на миг потемнело. Двинул локтем назад, дабы охладить пыл самого ретивого, что норовил запрыгнуть на спину. Раздался хруст, потом всхлип. Стало свободнее. В следующее мгновение был уже на ногах, вертясь волчком, рыча и раздавая тумаки всем желающим. Никогда не считал себя великим бойцом, а тут, словно бес вселился. Толпа отхлынула. Не теряя ни минуты, рванул под арку. Отшвырнул ударом ноги в живот попавшегося ну пути мужчину. Тот согнулся пополам и отлетел назад, сбив попутно еще двоих. Дальше пошло, как по накатанной: разбежался, оттолкнулся ногой от стены, зарядив пяткой в челюсть другому страждущему, припечатал кулак к переносице третьего, четвертого шарахнул затылком об кирпичную кладку, последнего, самого хлипкого, не мудрствуя лукаво, протаранил на полном ходу, вылетев вместе с ним наружу. Только теперь смог рассмотреть свою последнюю жертву – совсем юная девушка, с парой небольших язв на лице. Она сидела на земле, прижимая дрожащие пальцы к разбитому носу, и тихонько поскуливала. Мне вдруг стало очень паршиво. Боевой азарт вмиг улетучился, оставив после себя боль и усталость. Я шагнул к несчастной, чтобы успокоить, помочь хоть чем-то, но она вскрикнула и отшатнулась от меня. Времени на утешения и извинения не осталось – из двора с диким ревом неслась разъяренная толпа. Ярость гнала вперед даже тяжелобольных. Воистину, это была атака мертвецов. Многие уже успели где-то вооружиться: палки, куски арматуры, обрезки ржавых труб или просто обломки кирпича – всем этим они приготовились меня на славу попотчевать.
Я припустил что было духу, следом неслись проклятия, а минутой позже полетели и камни. Один обломок просвистел над самым ухом, второй ударил по плечу, третий чиркнул по виску, содрав кожу. Я зашипел от боли, инстинктивно прикрыл голову руками, пригнулся и помчался с удвоенной силой, подгоняемый страхом, словно плетью. Бежал наугад, часто петляя, чтобы сбить с толку преследователей, и через несколько кварталов все же сумел оторваться. Остановился, чтобы отдышаться. Меня трясло: то ли от переизбытка адреналина, то ли от пережитого ужаса, а может от осознания того, что сам едва не утратил человеческий облик. Можно сколько угодно твердить себе, что это было необходимо, мол, не ты, так тебя, вот только я отчетливо помнил, как упивался каждым мгновением боя, поддавшись первобытным инстинктам. И конечно, никогда не забуду взгляд той девчонки – взгляд жертвы, увидевшей хищника.