- Вы с Самюэлем учились вместе, - кивнул Джей. – Он женат на Кристине Ротроуд – она работает врачом в одном медицинском центре. Оба в этом браке бесплодны.
- Ты наводил справки о всех, с кем я работаю?
- Безусловно, - Джей затушил сигарету и выбросил окурок. Отпил кофе. – За пределами твоей работы я никогда тебя не проверял. Хотя мог бы и это делать. Но каждый должен иметь право на какую-то часть своей жизни, в которой не должно быть никого, даже мужа или… …отца. Сегодня утром я был ошарашен. Первое, о чем подумал: не стоило оставлять тебя без постоянного контроля. Подумал о том, что ты вспомнила былое и перепихнулась с кем-нибудь на какой-нибудь вечеринке, где мы были вместе. Пошла и сделала это, как делала много раз до нашего с тобой знакомства. Мы можем меняться, Харди. Но наше прошлое всегда будет с нами, и невозможно знать, вернемся мы к нему или нет.
- Считаешь меня шлюхой? – хмыкнула она, доедая мороженное.
- Нет, - он покачал головой. – Я был таким же. Но я знал, почему веду себя так. А ты? – он посмотрел на нее. – Ты знала, почему так себя ведешь?
- Психолог утверждал, что таким образом я пыталась избавиться от влияния отца на мою жизнь. Пыталась не быть его хорошей дочерью. Наказывала его за грехи.
- Возможно, так оно и было? – Джей закурил новую сигарету.
- Ты давно куришь? – спросила Харди.
- Десять лет, - ответил он. – Периодически бросаю и начинаю снова. Пока мы были на отдыхе две недели, я покуривал по ночам в баре. А потом возвращался в номер, чистил зубы и ложился спать рядом с тобой.
- Тебе не кажется, что наш брак – это какой-то мыльный пузырь? – Харди взяла у него из рук кофе и отпила.
- Вся твоя жизнь – это мыльный пузырь. Возможно, и моя тоже. Вообще, я иногда удивляюсь, как твой отец позволил мне сойтись с тобой? Зачем ему это было нужно?
- Возможно, чтобы спасти меня от того дерьма, в котором я оказалась?
- Риски твоего возможного суицида превышали восемьдесят процентов. Так утверждал твой психотерапевт. И депрессия плохо поддавалась лечению. С моим появлением ты стабилизировалась. Стала проявлять интерес к работе, к самой себе. Возможно, твой отец всего-то хотел тебе помочь и выбрал в качестве лекарства меня.
- Если ты знал, что ты всего лишь лекарство, зачем убеждал отца в необходимости женитьбы на мне? – Харди допила кофе Джея и метнула стаканчик в урну.
- Лучше быть лекарством, чем вообще ничем, - он затягивался и выдыхал дым.
- Что ты знаешь о моих витаминах? – спросила Харди.
- Это смесь транквилизаторов, энергетиков и противозачаточных средств в разных комбинациях, подобранная для каждого агента ТриОЗА. Твой отец и Глава ТриОЗА знают о номере, который ты отмочила, чтобы взять образец препарата. Они знают твоего эксперта. Наверное, его скоро устранят, если уже не устранили, пока ты была в затяжном отпуске. «Витамины» получают не только агенты ТриОЗА. Каждый житель Акреона ест и пьет их каждый день. В основном это препараты, подавляющие эмоциональную сферу. У синтетиков свои комбинации, у чредовородок свои.
- А у людей?
- У них третьи. В Акреоне не бывает случайных беременностей. И ты не исключение. Если бы кто-то не разрешил, у нас бы с тобой никогда не было детей.
- А под кем-то ты подразумеваешь моего отца?
- Без его согласия никто и ничего с тобой не сделает. Не найдется врач, который тебя обследует, не найдется муж, который будет за тобой приглядывать, тебе не вынесут выговор и не отстранят на месяц, а потом не подпишут отпуск еще на месяц. Без разрешения твоего отца тебя не отправят ни на одно задание. А те, на которые отправят, ты выполнишь без особого риска для себя. Стрелять в безоружных это ведь проще, чем отстреливаться?
- Считаешь меня чмом? – она натянуто улыбнулась, глядя куда-то перед собой.
- Нет, - он выбросил окурок и взял ее за руку. – Ты думаешь о себе хуже, чем есть на самом деле. Ты никогда не смотришь в лица, когда стреляешь. Даже если приходится подходить близко и стрелять в упор. Ты хороший агент, Харди. И человечности в тебе гораздо больше, чем даже во мне. Проблема в том, что ты веришь, будто поступаешь правильно. Ты веришь отцу, Генсекретарю, веришь Главе ТриОЗА и всему Акреону. А они верят в тебя и продолжают использовать. Никогда не задумывалась, почему тебя не пускают на сканирование пленных, которые попали сюда с другой стороны барьера? Почему тебе доверено активно прорабатывать жителей города и сканировать только тех, кто высказывает опасные идеи о необходимости реформаций и свержения власти в нашем городе?