- Не тебе меня судить, - ответила она и поставила пустую кружку на пол.
- Согласен, - отец кивнул. – В общем, Джей после вашего рандеву изменился. Вместо того, чтобы бежать от тебя сломя голову, он стал заводить со мной разговоры на тему твоего будущего, пока открыто не заявил, что хочет женится на тебе. Я не мог согласиться на такое, не разыграв праведный гнев отца. Но Джей, стоит отдать ему должное, проявил терпение и такт. В конце концов я сказал: «Если она согласится, делайте что хотите». И он схитрил, заманив тебя в брачные узы не свиданиями и уговорами, а спонтанно преподнесенной сделкой. Скажу так: ваш брак приносил одни плюсы. Джей гладил тебя по шерсти, и ты млела. Управление города и сам Генсекретарь были впечатлены ходом эксперимента над Джеем, ведь сам Роберт Кейн доверил своему синтетику свою дочь. На вершине такого успеха я предложил Управлению назначить Джея на пост Главы отделом программирования Центральной Башни, и они согласились. В новой должности Джей быстро вник в проблемы Акреона и предложил то, что не предлагали до него: создать программу, которая бы управляла всем Акреоном одновременно. Программу, подконтрольную ограниченному кругу лиц. Программу, от которой ничто не ускользнет. Управление и Генсекретарь конечно же согласились. Джей начал работу над «СУАМА». Вот тогда все мы и облажались. Я – потому что ослабил над ним контроль. Они – потому что ослабили контроль над нами обоими. Спустя год программа была готова, я занялся третьей фазой своего эксперимента над синтетиками: создание первого поколения детей от смешанных фертильных браков. В эксперимент я включил и тебя с Джеем. В то же время начали поступать тревожные вести от агентов ТриОЗА за барьером. Кажется, города, которые объединились в Лигу равноправия и справедливости, собирались напасть на Акреон. Столько лет покорности, столько лет безмолвного наблюдения за тем, как мы приходим и забираем их людей, и, наконец, они созрели ответить. Мы были уверены в своих силах и готовы дать бой. Применение ядерного оружия не входило в наши планы, так как мы все еще нуждались в биосырье. И война обещала нам его предоставить. Мы подключили «СУАМА» к Акреону, и получили сбой всех автономных систем на несколько часов. Когда Джей устранил недостатки программы, «СУАМА» начала контролировать Акреон. Никто не знал, что эти несколько часов понадобились Джею, чтобы установить червя и внедрить его в систему. Джей подставил всех. Он предложил создать «СУАМА» не для того, чтобы облегчить управление Акреоном, а для того, чтобы в один прекрасный день его сеть сопротивления «Исход» смогла поднять восстание. Твоя беременность стала для него потрясением. Совсем не вовремя ты обрадовала его. В это же время Джею стало известно, что грядет война с Лигой. Отступать было некуда, и он принял решение приурочить падение Акреона к нападению Лиги на город. В этом случае Лига бы победила, а Акреон проиграл. Когда ко мне попали документы по разработке Джея, я понял, что могу потерять все: тебя, свою подпольную сеть, город, который я не хотел разрушать. Единственным верным решением в той ситуации, в которую угодил Джей, было его устранение и немедленное прерывание третьего этапа моего эксперимента. Если бы Акреон в ходе сканирования памяти Джея узнал о том, что я делаю в тайне от правления, они бы уничтожили всех нас. Я вызвал Джея в лабораторию вечером и пригласил в этот кабинет, сказав, что есть проблемы с «СУАМА» и им интересуется ТриОЗА. Когда Джей приехал, я объяснил ему, что ТриОЗА взяла его в разработку, что в течение нескольких дней они что-нибудь найдут и тогда для всех нас все будет кончено, и, в первую очередь, для тебя, Харди. «Соучастников казнят», - напомнил я. Он не хотел сознаваться. Продолжал молчать. Тогда я предложил ему сделку: он убивает себя, а я спасаю тебя и ребенка. И знаешь, что? – отец улыбнулся. – Он согласился. Согласился совершить самоубийство, лишь бы ты и ребенок выжили. И рассказал мне, что сделал. И вдруг меня осенило! А ведь схема, которую он создал, по сути гениальна! Именно тогда у меня созрел план. Я отчетливо представил себе, что должен сделать. Джей обязан был исчезнуть, но не как объект, а как личность. И я предложил сохранить ему жизнь. Другую жизнь. Это лучше, чем смерть от пули в голову. Но исход все равно один: вы с ним больше никогда не встретитесь. Для всего остального мира Джей Любер погибнет. Он согласился. Я оцифровал его память и записал на носитель, а потом выстрелил в Джея из ЭМ-пушки. Импульс был недостаточно сильным, чтобы сжечь импланты в его голове, но его хватило на то, чтобы сознание и воспоминания Джея Любера были навсегда потеряны. Затем я позвонил Главе ТриОЗА и Генсекретарю. Джей напал на меня в лаборатории, и я выстрелил в него из ЭМ-пушки. Собрались все. Все Управление было в этом кабинете. Джея перевели в лабораторию диагностики и попытались оцифровать его память, но все было уничтожено. И тогда я озвучил всем свой план. Война с Лигой не решала проблем с постоянным поступлением биоматериала в Акреон из других городов. Давайте сохраним G0-LUB–26 жизнь и заставим работать на нас. Он жив, мозги уцелели и это главное. Синтетик смог написать программу один раз, сможет на ее основе написать и второй раз. Тем более, что после обработки, G0-LUB-26 станет совершенно другой личностью. Безусловно, он проведет свою жизнь в закрытой лаборатории под землей, но это лучше, чем вообще потерять такого способного синтетика. Они согласились. Они скушали мой план и не подавились. Оставалось еще одно дело. Третья фаза моего эксперимента, которую нужно было остановить. Я приехал к тебе утром сообщить печальные новости о том, что Джея в лаборатории убил какой-то синтетик-предатель. И пока ты погружалась в свое горе с головой, я добавил в стакан с водой препарат, стимулирующий родовую деятельность. Ты выпила все до дна. Доктор Има Джонс и моя бригада из Центра «Мать» были наготове. Ты родила и эксперимент был завершен. Джея перевели в одну из моих закрытых лабораторий, где создали из него Йону. Я знал, что кроме антидепрессантов, на Йону должна быть еще одна управа. Поэтому я начал закачивать в него фрагменты сохраненных воспоминаний Джея. Главное было объяснить Йоне, что воспоминания ложные и создан он для того, чтобы стеречь покой моей дочери, если со мной что-то случиться. А хорошо стережет только та собака, которая дорожит своим хозяином. Когда началась война, я вышел на связь с Лигой и предложил им свою помощь. Йона не знал, что мы с ним трудимся на благо Акреона. Он считал, что является моей правой рукой в борьбе с несправедливостью этого погрязшего в грехах города. Поэтому он написал Лазаря за три месяца. Потому что верил в идеалы, которые я для него создал. Когда Лазарь был готов, мои программисты доработали его и внедрили червей. После доработки Лазарь был передан Лиге. Но, города не спешили его устанавливать. Боялись подвоха. Они хотели заполучить программиста, который написал Лазаря. Такой привилегии Акреон не мог им предоставить. Переговоры длились долго, а мы все никак не могли поставить точку в этой чертовой войне. Тогда Генсекретарь предложил устранить Йону, чтобы Лиге больше не было из чего выбирать. Но ты ведь помнишь, что у меня была своя игра, не так ли? – отец улыбнулся.