— Очень похоже на вас, сударь, — язвил Самуэль, — прикрываетесь заложником.
— Ну что вы! — поднял я бровь, — Вспомнилось ваше желание подробней ознакомится с творением гениального Пуадебара. Теперь уже с этой стороны. Вот и решил предоставить такую возможность.
— С чего вдруг такая щедрость?
— С того, что повторить ракеты не удалось. Засядко изготовил свои, но они лишь совершенный вариант ракет Конгрива. И я при вас выпущу последние экземпляры, а установки сброшу в море. Никому, так никому.
— О, понимаю вас, — на его лице мелькнула усмешка презрения, — Позволите разглядеть ракеты перед запуском?
— И даже дам запустить.
— Прекрасно. Я не против почтить память француза. Это будет прощальный салют.
В десять часов вышли. Солнце почти как летом. Спокойно идем версту за верстой. Пару раз дозор гонял подозрительных всадников, но крупных соединений не видали. Вечером я предстал пред светлые очи командира войск, сдерживающих блокаду Варны.
Фридрих Евгений Карл Пауль Людвиг Вюртембергский является племянником вдовствующей императрицы, мамы Николая Павловича, Марии Федоровны, урожденной Софии Доротеи Августы Луизы Вюртембергской. То есть, кузен Императора. Или двоюродный брат.
Мне он понравился. Умное, чисто выбритое открытое лицо, шапка волнистых темных чуть в рыжину волос не закрывала высокий лоб. Легкая курносость придавала шарм.
— Раз больше никого не будет, то завтра выступаем, — объявил он по-немецки после взаимных приветствий и чтения писем, — очень надеюсь, что ваши ракеты покажут себя не хуже конгривских.
— Для этого необходимо разместить их наилучшим образом. Тем более, что осталось их на полтора залпа.
— Тогда сами решайте вопросы диспозиции, но с условием: не строить помех действиям войск.
— Нам нужны высоты для позиции и скопления неприятеля для цели.
— Конкретика будет только завтра. Перед нами корпус Омер-паши в тридцать тысяч при шестнадцати орудиях. Ждать мы больше не можем. Турки накапливают силы. Их позиции на горе Куртепе. Если притащат еще артиллерию, то выбить станет много сложнее. И так уже вчера атаковали отряд Бистрома, а с тыла ударил гарнизон Варны. Так что Бистром сейчас не помощник. Надо бить сейчас или уходить, чего исполнить, как понимаете, никак нельзя.
— Понимаю, в полном вашем распоряжении.
— Пойдем двумя колоннами. У меня летучий отряд в десять эскадронов, а у полковника Сухозанета десять батальонов пехоты, четыре эскадрона и сорок два орудия. Вот его и поддержите. Как далеко летят ваши ракеты?
— Поражение до пяти верст. Но если укрепления на горе, то эффективность весьма слабая. Для некоторых видов боеприпасов.
— Пускайте не некоторые.
На том и порешили.
Рано утром обе колонны вышли из лагерей и двинулись к горе. Меня представили Сухозанету. Жилистый темноволосый красавчик с аккуратными усиками. Послушал про свободу действий. Несколько высокомерно осмотрел мое войско и отправил к артиллерии.
К десяти часам войска зашли в седловину без сопротивления и стали занимать позиции. Мы с Кириллом прикинули, что по горе бить бесполезно. Надо ждать атаки. В таком случае лучше выставляться для ближней дистанции. Что мы и сделали. По правилам наши пойдут в контратаку. И здесь надо их поддержать. Я подошел к полковнику.
— Необходимо выявить огневые позиции. Все-таки шестнадцать пушек там есть. Предлагаю провести разведку боем.
— Скоро сами полезут. Но то, что вы смотрите дальше, мне нравится. Проводите. Только согласуйте с артиллеристами.
Подполковник, начальник батарей, был только за. Лихая сотня с гиканьем понеслась к горе. А еще две стали разворачиваться с флангов. И турки не выдержали, дали залп. Мы засекли позиции и стали наводиться по пушкам, а так же по позиции ниже, где должна быть пехота. Две установки зарядили единственными ракетами с меленитом. Остальные шрапнелью.
Сухозанет оказался прав. Турки тянуть не стали. Нас атаковали плотными колоннами. Наши предположения по направлению оказались верны. Как только ровное место заполнилось турецкими мундирами, я скомандовал огонь. Самуэлю доверили крутить ручку динамо. Он только глаза выпучивал. Когда дым стал рассеиваться, сказал:
— Это адская шарманка! Я чувствую себя чертом в аду, играющим на погибель грешников.
— Цель накрыта, — крикнул сбоку Кирилл.
Наступление прекратилось. Вся равнина покрыта трупами. Площадь небольшая, поэтому мало кто уцелел. Англичанин проглатывает слюну и смотрит из под ладони, что-то бормоча под нос. Сейчас наши пойдут в контратаку. Точно, офицеры уже ведут вперед русскую пехоту.