— Елена Петровна, — государь спешился и подошел к Алене, — Твердо ли вы решили быть с вашим мужем? Я не смею даже просить вас об этом и считаю необходимым еще раз напомнить об опасности неизвестного.
— Да, твердо решила, Ваше Императорское Величество, — Алена наклонила голову, — У нас каждый день неизвестный.
— Помните, друг мой, — обратился Государь ко мне, — Что бы не случилось, действуйте по велению сердца и совести.
Возле узкой входной двери в беленый двухэтажный дом стоит караул. Я взял Алену за руку и шагнул в дверь. В полумраке глаза быстро привыкли. Внутри стоят и сидят несколько человек в гражданском с живописными лицами все повидавших на свете людей. «Сюда, Ваше Сиятельство».
Мы проходим несколько комнат, спускаемся в подвал. Стена из ракушечника стоит на скальном основании. А в скале очень низкая тяжелая дверь. Видно, что маскировку сгребли в сторону: разные шкафчики, полки, занавески. «Далее нам ходу нет, — сообщает секретный агент, — Возьмите свечи».
С подсвечником на четыре свечи я почти встаю на четвереньки, чтобы пройти в дверь. За ней ступеньки зеленого мрамора и можно распрямиться. Что-то мне это напоминает. Я не тороплюсь спускаться и считаю ступени. Тридцать вниз. А вдруг еще куда занесет? С другой стороны, не пойти нельзя.
— Алена, чтобы не случилось, не отпускай мою руку, и если мы окажемся не вместе, помни, что я люблю тебя.
— Все будет хорошо, — шепчет жена.
Она вцепилась в руку. Я чувствую, как ее трясет. Мы спускаемся вниз. Полная тишина. Только наше дыхание, шорох одежды и потрескивание свечей. Внизу ступени закончились и огонь выхватил круглую площадку размером с большую комнату. Казалось, ее вылепили из камня, как из теста. Ни единой царапины или следов инструмента. Гладкие стены уходят вверх, и надпись над входом угадывается, но силы огня мало для прочтения. Высокие своды коридора не видны. Будто гиганты древности создали для себя обычный ход. Но материал стен изменился. Они стали зеленоватыми и не отражали огонь. Каждая квадратная плита на полу метра в три стороной и покрыта непонятными знаками. Если прикрыть подсвечник, то плиты будто фосфорически светятся. Ноги почувствовали еле заметную вибрацию плит, и навалил страх.
На негнущихся ногах мы добрались до полукруглого высокого входа в огромный зал. Как только мы шагнули в него, раздался треск. Огромный камень поднялся из пола и перекрыл выход. Свечи погасли от порыва ветра. Но полной темноты не наступило. Зал подсвечивался от невидимых источников в самих стенах, их барельефах, статуях и узорах. Глаза привыкли к полумраку. Алена дернула меня за руку. На каменном выступе сидела фигура в белом.
— Здравствуйте, — мой голос разносится гулко, — Если я не имею права находиться здесь, скажите. И я просто уйду.
— Раз дошел, знать, имеешь, — раздается скрипучий голос с непонятным акцентом, — Да и не уйдешь пока.
— Кто вы?
— Человек, как и ты. Служитель, смотритель, хранитель. Ты знаешь, зачем пришел?
— Если честно, то только предполагаю. Пославшие меня вожделеют предмет, дающий могущество в мире.
— Ничего они не вожделеют кроме того, как удержаться у власти. Здесь этого нет. А сам ты чего хочешь?
— Хочу направить свой народ по верному пути, для него предназначенному.
— Не в силах человека исправить пути народов. Выбрать можно на распутье. Да и то только тому, кому такое право дано.
— Мне не дано?
— Нет. Ты можешь подсказать, направить сильных мира вашего.
— Значит нет волшебного камня или короны, что дает подчинение мира?
— Есть.
— Неожиданно.
— Но только не для тех, кто хочет прийти на все готовое, — фигура приблизилась.
Он очень стар. Далеко за сто лет. Морщины не оставили ни одного гладкого места на лице и шее. Только глаза ясные, голубые и молодые.
— А что есть?
— Зачаток, росток.
— Это растения?
— Это камни. Они тоже растут, — он махнул рукой вглубь, — Один человек может взять один зачаток. Если он покажется.
— И я тоже? — пискнула Алена.
— И ты, — улыбнулся старик, — Пошли.
Мы последовали за ним. В глубокой и обширной нише виден низкий и большой каменный стол. Плита в полметра толщиной покрыта орнаментом и письменами. Я достал из-за пояса посох.
— Это куда-то нужно поместить?