А перед болотной дорогой мня ждал сюрприз. Две фигуры шагнули из кустов. Одного мы узнали сразу. Алексей, содержатель явочного трактира, а теперь уже целого комплекса, махал рукой. А ко второму я приглядывался, пока не подъехали ближе. В кожаном плаще, широкополой кожаной шляпе и сапогах с бляхами предстал Мастер.
— Не жарко вам, уважаемый? — выскочил я из пролетки.
— «И одел их в ризы кожаны», — процитировал тот с улыбкой, — приходится терпеть.
Дорогой мы говорили о пустяках. Я просчитывал, что может принести этот визит. В причинах его сомнений не оставалось. Дома не стали томиться ожиданием. Пока собирали праздничный стол, мы уединились в кабинете.
— Я посвящен в некоторые обстоятельства ваших приключений, — начал Мастер.
— Я тоже, — буркнул я.
— Напрасно вы проявляете негодование, — легкий акцент скользил в его речи.
— Да как его не проявлять? — хлопнул я ладонями по столу.
Когда изо всех сил пытаешься сгладить острые углы, объяснить другим, что так и надо было, что другого выхода нет, накапливается внутреннее напряжение. И оно требует выхода. Мастер случайно или специально подвернулся, а я решил не сдерживаться.
— Только все пошло в гору, только все заработало не на душевных порывах, а само. Потому что выстроилась система. И я лишаюсь возможности в ней участвовать.
— Это местная государственная традиция. Дают кабанчику подрасти, а потом режут, — прищурился Мастер, — не думаю, что когда-нибудь будет по-другому.
— Если кабанчик жирный, то можно понять. А если только подрастает, то глупо его резать. Это я не про себя, а про традицию. Я за жир не цепляюсь.
— Думаю, он у вас еще останется.
Тут он прав. Доходы остаются еще и с лекарственной компании, с резиновой, с водолазной. Набирается более восьмисот тысяч в год. Капает также с разбойничьих приношений около трехсот тысяч в год. Правда, большая часть этих денег идет на развитие и питание. В перспективе еще рыбные промыслы Каспия. А вот нефтяные как будут развиваться, уже не знаю.
— Дело не в деньгах, — продолжаю я, — только мы вышли на интересные, прорывные исследования, как все рушат. Не думаю, что хорошо обустроенным специалистам захочется сорвать с места семьи и уехать в холод, голод, неустройство, смертельные опасности. Там такие лаборатории создать быстро не получится.
— Верно. Впрочем, форт Росс расположен в благоприятном месте. Только статус его не определен.
— Пока он в испанских владениях. Возьмут англичане, и мало не покажется. Я почитал справки по дороге. Русские селения вырезаются полностью индейцами. А руководят ими американские инструкторы. И сами участвуют в резне. Никого не оставляют, ни детей, ни женщин.
— Увы, мой друг. Я тоже изучал ситуацию в американских владениях России. И тоже по дороге. Пока был успешен промысел калана, была выгода. Но он в упадке. Скоро защищать эти территории станет просто убыточно. Аляска будет кровоточащей раной, которую будут раздирать постоянные войны. А на пластыри пойдет все больше денег.
— И меня решили сделать волшебной палочкой-выручалочкой?
— Если вы расскажете про свои приключения, то я смогу ответить.
А и расскажу. Чего терять? На моей территории уже стоят и точат сабли две сотни донских казаков и тысяча улан. Под Москвой по нашу душу формируется армейский корпус в тридцать тысяч штыков и сабель, с артиллерией и тылами. И команду на отбой никто не давал. А если и не дадут? Нужно продумать все варианты. Я выдохнул и начал говорить. Не все детали дойдут до ушей Мастера, но основная часть. После моих рассказов он задумался.
— Вы не договариваете, — кивнул он, — понимаю, что это вызвано определенными обязательствами. Но суть ясна и мало отличается от моих сведений.
— Так как же вы ответите?
— А вам не приходило в голову, что артефактом являетесь вы сами? В ссылку отправляют того, кого хотят сохранить. И вас берегут от всех невзгод. При любом бунте русская власть расстреливает и порет всех подряд. А у вас пока еще действовать не начали. Все ждут. Так что здесь вы угадали. В Вас видят волшебную палочку.
— Очень берегут, посадят волшебную палочку в ларец каменный и будут любоваться, — усмехаюсь я, — секретных казематов хватает, где на звания не смотрят.
— Очень может быть. Но думаю, что пока просто Государь опасается заговора и бунта. И только лишь контролирует непонятное для него явление. Не предпринимайте необдуманных ходов и соглашайтесь с его предложениями. Тогда все обойдется.