Рамазан отшатнулся, невольно поднимая локти для защиты верхней части груди и горла: обычно после удара по ушам последователи восточных единоборств применяли прямые удары в открывшееся «пространство верхнего пояса», но Крутов был воспитан по системе барса и ударил «двойным топором дровосека» — ребрами ладоней сверху вниз по почкам кавказца, заставляя его защищаться по длине, то есть комбинацией блоков, уклонов и отходов. Понимая, что проигрывает Крутову в скорости мышления и проведения приемов, он сориентировался и начал третий, судорожный этап боя, «технический», с использованием того арсенала, который он носил с собой.
Сначала он метнул в Крутова нож, а когда Егор отбил его неуловимым движением автомата — искусству отбивания летящих сюрикэнов — тотоку хиёси его научил еще Мстислав Калинович, — Рамазан ласточкой нырнул на пол, за своим пистолетом, одновременно ухитрившись достать из ножной кобуры еще один пистолет — «глок-27» из так называемой «карманной» серии. Но ему, чтобы проделать этот трюк и начать стрельбу, требовалось выполнить четыре движения за полсекунды, Крутову же достаточно было нажать курок автомата, висевшего на левом плече. Но стрелять он не стал — метнул дентайр. Для этого ему понадобилось всего две десятых секунды.
Федотовский кинжал вошел в ухо Рамазану по самую рукоять и отбил ему всякую охоту воевать и двигаться. Выстрелить кавказец так и не успел.
В гостиной Мокшина наступила пугливая тишина. Белый, как полотно, хозяин и его высокий гость молча смотрели на труп коллеги, под головой которого расплылась небольшая лужица крови. Тихий щебет мобильного телефона прозвучал как взрыв гранаты, заставив всех вздрогнуть. Крутов шевельнул стволом автомата.
— Отвечай.
Мокшин, сглотнув слюну, трясущейся рукой (да, не герой ты у нас, господин мэр, только на вид кажешься героем, и то лишь, когда тебя прикрывает кодла в пятнадцать человек) взял трубку телефона.
— Я слушаю… да… н-нет, все в порядке, Рамазан… развлекается… нет, не надо, ждите. — Он выключил телефон и посмотрел на Крутова собачьими глазами.
— А теперь делай то, что я тебе сказал, — тихо проговорил Егор. — Еще раз попытаешься зайти мне в спину — убью!
— Георгий… — начал было полковник милиции, на которого победа Крутова тоже оказала впечатление, и умолк, заметив его жест.
Мокшин помог своим телохранителям прийти в себя и повел их, ничего не соображавших, за собой. Дверь за ними закрылась. Надежды на него было мало, вряд ли он собирался ехать в Жуковку спасать Елизавету, но Егор был уверен, что в ближайшие полчаса никаких решительных действий от него можно не ждать. Мэр Брянска оказался достаточно впечатлительным человеком.
— Теперь разберемся с тобой, — сказал Крутов, присаживаясь на краешек стола напротив полковника. Потрогал щеку под глазом, озабоченно посмотрел на окровавленные пальцы, достал платок. — Фамилия, должность.
— Я не обязан… — угрюмо бросил строптивый милиционер, поглядел в ледяные глаза Крутова и поежился.
— Фамилия, должность? — повторил тот.
— Свирь, начальник горУВД.
— В хорошую же ты компанию влип, начальник Свирь. Ты хоть знаешь, чем занимается твой друг Жора Мокшин?
— Он мэр…
— Да какой он мэр, — поморщился Егор, — гангстер! О Российском легионе что-нибудь слышал?
Взгляд исподлобья, с проблеском недоумения.
— Что за Легион?
— Значит, не слышал. Видишь, как они тебя не уважают? Держат за пешку, чтобы подставить в любой момент, да денежками, наверное, снабжают регулярно… чтобы не слышал того, что слушать не положено. Впрочем, скоро у тебя спросят, что ты делал в компании с Мокшиным и Дубневичем. Ты мне, в общем-то, не нужен, ответь только на пару вопросов. Кто это? — Егор кивнул на тело Рамазана.
— Какое это имеет значение?
— Никакого. — Крутов остался спокоен. — Но если ты, проститутка милицейская, будешь и дальше отвечать в том же духе, я тебя евнухом сделаю! Кто этот человек?
Полковник Свирь понял, что собеседник не шутит. Сказал нехотя:
— Рамазан Рахимов, эксперт… из спецподразделения РУОПа…
— Уж не эксперт ли по «зачистке»? Слишком хорошо для руоповца владеет рукопашной. Как он оказался в вашей компании? Он тебе подчиняется?
— В особых случаях… когда требуется обезвредить особо опасного преступника…
— Каким мэр представил меня, так?
Свирь дернул щекой, отвернулся.
Крутов глянул на часы, подошел к телу эксперта РУОПа и проверил его карманы. У Рамазана оказалось не одно, а целых два удостоверения с вытисненными золотом двуглавыми орлами. Одно — капитана регионального управления по борьбе с организованной преступностью, второе — майора какого-то спецподразделения, прячущегося под аббревиатурой РЛ СОЛООС. Хмыкнув, Крутов перечитал удостоверение, сунул под нос начальнику УВД.
— Расшифровывай.
Тот прочитал, в недоумении пожал плечами.
— Я такой организации не знаю.
— Зато я знаю, вернее, догадываюсь, — вздохнул Егор, пряча платок: кровь из раны на щеке перестала течь. — Расшифровать эту мудреную дурь можно примерно так: Российский легион, спецотдел по ликвидации особо опасных свидетелей. Вставай, полковник, оторви недвижимость от стула. Иди вперед.
— Куда?
— Спустимся к машине, во избежание соблазнов застрелить меня «при попытке к бегству».
— Тебя все равно поймают.
— Это еще бабушка надвое сказала. — Егор уткнул ствол автомата между лопаток начальника милиции и повел его из квартиры на улицу. — Кстати, полковник, а почему ты не взял своих ребят, из ОМОНа или СОБРа? Уверен, они подготовлены лучше мальчиков мэра.
Свирь, низкорослый, плотный, косолапый, засопел, но не ответил. Крутов толкнул его стволом автомата.
— Заснул?
— Не велели… — через силу буркнул полковник. Шея его налилась кровью.
— Верю, зачем поднимать лишний шум? Кто не велел-то? Жорка?
— Георгий Владиславович.
— Спасибо, что послушался. С собровцами мне пришлось бы воевать всерьез.
Во дворе машин Мокшина с «братвой» не оказалось, мэр все-таки ослушаться своего врага не посмел. А может быть, сделал вид, что подчинился приказу, а сам решил отсидеться где-нибудь в сторонке. Не обнаружил Егор и оставленного прикрытия в виде наблюдателей и снайперов на крышах соседних домов. Помощники у Георгия Владиславовича опыта операций по захвату профессионалов спецслужб не имели. Тем не менее Крутов усадил начальника УВД Брянска в «Ниву», не обращая внимания на увеличившийся поток пешеходов, и выехал с ним за город по московской трассе. Сказал, высаживая полковника в лесу:
— Не говори никому, что случилось, даже прямому начальству в области, иначе к тебе придет другой Рамазан и уберет как свидетеля. Если ты умный — попробуй выяснить, что такое Российский легион, только тихо, без помощников, самостоятельно, и сообщи в Москву. Есть к кому обратиться в случае чего?
— Найду.
— Тогда бывай здоров. — Крутов закрыл дверцу и погнал «Ниву» дальше, оставив растерянного полковника на дороге, но как только тот скрылся за поворотом дороги, развернул машину и проселочной дорогой выехал на трассу, поворачивая к городу. У него еще оставалось время на то, чтобы заехать в офис брянского филиала Ордена чести и справиться у его магистра о судьбе Федотова. Заодно Егор надеялся поменять вид транспорта, на «Ниве» передвигаться становилось опасно.
В начале одиннадцатого он зашел в здание областной администрации, где располагался Орден чести, побалагурил с миловидной секретаршей магистра, которая ничего о Федотове не слышала, и дождался самого магистра. Однако Дмитрий Евстафиевич Кумок тоже ничего не слышал о разгроме жуковского отделения Ордена и скорее всего резидентом военной контрразведки не был, уж слишком открыто выражал свои эмоции. Оставив его в горестном недоумении, Крутов с тяжелым сердцем сел в «Ниву» и снова выехал из Брянска, но уже не по Московской дороге, а в сторону Рославля. Оставил машину за посадкой, проголосовал, и через час неразговорчивый старикан на старой «Волге» высадил его на окраине поселка под названием Сельцо.