Король сам первый поднял меч. Уж стяг французский взвит
В Марманде. Войско короля к Тулузе путь стремит.
Спешат, знамена развернув, пустив коней в намет,
Убийцы, кои взяли Крест, и прочий наглый сброд,
И ныне гнев на короля в душе моей растет.
Французы яры и храбры, как волки в гуще стад,
Вкруг короля — клеветники, что нас пред ним чернят;
Могу ли, слабость проявив, смягчить сердец гранит?
О нет, я лишь удвою боль, что враг мне причинит.
Когда французы, взяв мечи, жестокий бой начнут,
Когда их шлемы и щиты у наших стен блеснут,
Мы им дадим такой отпор, что дрогнет небосвод,
И наземь всадники падут, как переспелый плод.
Клянусь, сговорчивее тот, кого печаль долит,
И с нами принц подпишет мир и договор скрепит,
Но прежде чем утихнет жар и пламя догорит,
Никто не сможет через топь найти надежный брод.
Час грянул! Иль удар врага, как чашу, разобьет
Тулузу, иль в ее стенах мы обретем оплот,
и, полня радостью сердца, вновь Роза расцветет».
(ПКП, 213)Затем автор «Песни о крестовом походе» живо и с блеском описывает нам в последней лессе поэмы храбрость тулузцев, готовых любой ценой отстаивать свой город от нападений французского принца Луи:
Дабы злодеев и убийц изгнать с позором вон,
А также графа защитить, что не для зла рожден,
Бароны края, спесь врага ценя в гнилой каштан,
Решили силой поддержать тулузских горожан.
Возглавил войско юный граф, скажу вам не в обман,
И те, кто чести не отверг, на ратный подвиг зван,
Делили поровну труды, забыв покой и сон,
И охраняли день и ночь ворота и донжон.
Нашлись достойные вожди для каждой из дружин.
(ПКП, 214)Тот же автор представляет нам также тулузских сеньоров, готовящихся защищать свой город, и описывает подвиги пятидесяти из них: Арнаута де Монтегю, прославившегося своим мужеством, искусного Фротара Пейре, сира Аймерика де Рошнегада, мессира де Комменжа, «столь же прекрасного, сколь и могущественного», сира Гираута Уно, «доблестного и вместе с тем мудрого», достойного сеньора де Пюилорана, виконта Бертрана де Лотрека, «еще отрока», и нескольких десятков других воинов. Анонимный автор «Песни о крестовом походе против альбигойцев» заканчивает свою поэму долгой и прочувствованной тирадой, направленной против французов:
Так пусть же добрый Иисус, пресветлый Божий сын,
Кем Милосердье спасено и Разум в мир внесен,
На тех обрушит весь свой гнев, кто добрых чувств лишен!
Ведь принц, наследник и вассал славнейшей из корон,
Тридцать четыре графа с ним, раскрыв шелка знамен,
И столько рыцарей креста, сколь в поле есть семян,
пришли, дабы обрушить меч на братьев-христиан,
И проповедует легат[137], избрав суровый тон,
Что всех, от старых стариков до плод носящих жен
И тех младенцев, что еще не вышли из пелен,
В Тулузе ожидает смерть, всяк будет истреблен.
Но в силах Девы Пресвятой, прекраснейшей из донн,
Казнить злодеев и убийц, как было испокон!
Так пусть же Бог и юный граф, гоня Гордыню вон,
Тулузу защитят.
Аминь.
(ПКП, 214) * * *На этом и заканчивается «Песнь о крестовом походе», ничего не рассказав нам об исходе сражений. Исход этот, против всех ожиданий, оказался благоприятным — счастье было на стороне защитников города. Дело в том, что принц Луи, хотя и располагал огромной армией, не сумел взять город до истечения предписанного сорокадневного срока. Первого августа он ушел, и Тулуза в очередной раз была спасена. С этого дня начался многолетний период, который — по крайней мере, поначалу — был удачным для графа Тулузского и его вассалов. После ухода принца Луи тиски крестоносцев разжались, и Раймонд Младший попытался воспользоваться этим для того, чтобы вернуть себе земли предков.
И молодой граф тотчас взялся за дело. Для начала он навел порядок в Лораге, где освобожденные (их обменяли на неудачливого защитника Марманда) Фуко и Жан де Берзи вновь начали свои грабежи. На этот раз оба брата, попав в руки окситанцев, немедленно были обезглавлены. Более того, их головы, насаженные на пики, были выставлены на обозрение черни — к немалому удовольствию их жертв.
И это еще не все — 1220 год стал для Раймонда VII началом кампании по возвращению своих владений, в ходе которой крестоносцы утратили многие города и крепости. Лавор был отвоеван; затем молодой граф взял, один за другим, Пюилоран и Кастельнодари, где и закрепился со своими войсками. Амори безуспешно осаждал его там в течение восьми месяцев. Почуяв опасность, папа Гонорий III постарался начать новый крестовый поход. Но его многочисленные призывы ко всем католикам, оставшимся верными Риму, пропали даром. И даже в освобожденные Раймондом VII города поспешили вернуться совершенные, которых в свое время изгнали крестоносцы.