Илона, заламывая пальцы, по-прежнему молчала. Олеву казалось, что она молчит целую вечность. Наконец его терпение иссякло: пусть уже скорее скажет, все равно что! Он подсел к Илоне и осторожно обнял ее.
— Олев! — воскликнула вдруг Илона. — Я же люблю тебя!
Крик шел из глубины души. Олев это чувствовал: так кричат о самом главном, о том, что не дает покоя; значит, больше ей нечего сказать! Олев вздохнул с облегчением и прижался лбом к волосам Илоны. На мгновение Илона показалась ему очень чистой, милой девушкой, по отношению к которой не надо предпринимать ничего дурного.
— Олев, — молила Илона, — ведь ты меня любишь, ты же говорил! Неужели не помнишь?
— Помню, — ответил Олев.
Он знал, что никому и никогда ничего подобного не говорил. Но к чему спорить!
— Ты говорил, что я неповторимая, единственная…
Так Олев и впрямь говорил.
— Скажи, ты ведь потому не звонил мне, что думал, будто я сержусь на тебя из-за той девушки? Ну скажи! Я же понимаю, я все понимаю, у тебя их много; ведь и за мной бегают всякие… Я все прощу тебе, поверь, все! Только обещай, что бросишь их всех, если хочешь, чтобы я была с тобой! Так я не могу! Ну обещай, — умоляла Илона, вцепившись в его руку.
Олев поднял голову и, помаргивая как бы спросонья, сказал:
— Ее я не брошу.
— Как? — опешила Илона. — Почему?
Олев пожал плечами.
— Ты же не можешь ее любить… — пробормотала Илона.
— Почему бы и нет?
— Ее? — воскликнула Илона. — Эту девицу! Господи, да ты что, слепой? Она же самая настоящая ш. . . — Илона прикусила губу — так резко вдруг дернулся Олев.
— Ты что, и вправду думаешь, что она тебя любит? — продолжала Илона, тут же беря себя в руки. — Она! Она и не знает, что значит любить! Ей плевать на все, вот увидишь! Не веришь? Ах, да ничего ты не понимаешь, я пойду сама поговорю с ней!
Она вскочила.
— Нет! — воскликнул Олев, схватив ее за руку.
Они стояли лицом к лицу. В глазах Илоны мелькнул вопрос — резкий злой огонек, родившийся в глубине ее оцепенения. Олев понял: он дал Илоне козырь, показал свое слабое место! Конечно, Илона пошла бы, и Сирье тут же отодвинулась бы в сторонку, Сирье от всего готова отказаться, Олев это знает! Так что Илона ничего бы не потеряла, она даже была бы в выигрыше; если ничего другого, то хотя бы небольшая месть — самая малая взятка в игре.
— Нет, Илона! — убеждающе проговорил Олев, пытаясь смягчить положение. — Этого ты не сделаешь!
Он засунул руки глубоко в карманы и с возмущенным видом повернулся к девушке спиной, чтобы тут же резко обернуться.
— Ты подумай, — сказал он с глубоким упреком, — такая девушка, как ты, и будешь торговаться из-за парня! Чего ты думаешь этим добиться? Как мне после этого смотреть на тебя, ты себе это представляешь?
— Но я же пойду только ради тебя, — совсем тихо ответила Илона. — Олев, ради тебя я готова на все, на все!
Илона стояла сжавшись, как большое белое животное на морозе.
Что ж, посмотрим, кто кого переиграет! — подумал про себя Олев, в сущности, я не имею ничего против игры — пусть это и окажется более трудным путем. А вслух продолжал мягко, все так же настоятельно, убеждающе:
— Пойми, не могу же я бросить ее так сразу. Ведь я познакомился с ней задолго до тебя, целых два года назад! Она уезжала в стройотряд. Она ничего не знает, понимаешь, она еще ничего не знает о тебе, даже не подозревает! Ты думаешь, это не удар для нее? Ведь что-то я все-таки и для нее значу! Это ты можешь понять?
— Да-да, — возбужденно согласилась Илона. Казалось, она поверила его словам, поверила, что так может быть с любой девушкой, хоть как-то связанной с Олевом.
— Совесть-то должна быть? — упросил Олев и, пожав плечами, как будто смутившись, добавил:
— Я не хочу сцен. Терпеть не могу их. Особенно между женщинами. Представь, если она явится к тебе и устроит сцену! Я не желаю видеть тебя в драке, это не для тебя. Не к лицу тебе это, не к лицу, — повторил он, поглаживая Илону по волосам, — ты гордая. Ты д о л ж н а быть гордой!
— И все-таки ты должен бросить ее! — упрямо стояла на своем Илона.
— Должен, но не так. Я сам обязан сказать ей об этом; это мой долг. Ты не можешь решать мои дела. Тебе придется немного потерпеть, еще немного…
Сейчас важно выиграть время, а там видно будет, как дальше.