Получа такое донесение парохода «Колхида», тотчас сделано от меня распоряжение о немедленном исправлении повреждений котла, нагрузке угольями и снабжении пресной водой, и командиру оного предписал следовать к укреплению Св. Духа для подания люгеру «Глубокий» помощи, и если он найдет, что люгер сам может дойти до Сухумского рейда, то обойти весь восточный берег и узнать, в каком положении находятся наши крейсера (т. е. корабли, занимающиеся крейсированием — Л. М.) и прочие суда, у сих берегов находящиеся, и о последствии мне доложить.
1 числа июня пароход в 9 часов вечера вышел в море по назначению и 2-го числа того же месяца в 7 часов пополудни прибыл на Сухумский рейд. Люгер «Глубокий» с фальшивым бушпритом и гиком имел другие повреждения по корпусу судна.
Июня 3-го числа я с фрегатом «Штандарт» вышел в море и 4-го числа в 11 часов вечера на высоте мыса Пицунды встретил люгер «Широкий», командир коего, лейтенант Храповицкий, донес мне, что он, следуя с люгером из Севастополя в Геленджик 31-го числа мая, встретил весьма крепкий от юга ветер, которым вырвало на люгере обухи с винтами и гаками у фока и грота-гординей вместе с сим и огоны около мачт, при падании реев переломило фока- и грота-реи, и имел другие повреждения в рангоуте, почему командиру оного предписал зайти в Пицунду и заменить из вырубленного там лесу поврежденный рангоут. А сам пошел в Сочи, куда прибыл июня 6-го числа, где нашел фрегат «Варна» и корвет «Месемврия» выброшенными на берег и совсем истребленными и остаток подводной части фрегата «Варна», сожженный черкесами, и еще 7 купеческих судов далеко выброшенными на берег, с погибшего фрегата и корвета никаких материалов и вещей, а равно и артиллерии не спасено, исключая несколько порубленного такелажа. Офицеры и команда совершенно лишились своего имущества и довольствовались от армейского ведомства. По приходе 8 числа к местечку Туапсе нашел транспорт «Ланжерон», выброшенный на берег, и пополам переломленный пароход «Язон», у самого берега затонувший тендер «Скорый», совершенно занесенный песком; тендер «Луч» был также отчасти занесен песком, наполнен водою и левой стороной лежал в море и потому неизвестно, в каком состоянии находилась сия сторона; бриг «Фемистокл» был выброшен около берега и стоял прямо по килю, который 9 числа июня в ночь сделавшимся от юго-юго-востока крепким ветром и волнением повалило на бок левой стороной в море. Хотя я и принимал к спасению означенных судов все меры, но оные остались без успеха и спасти их без помощи береговых средств невозможно. Вещи же с брига «Фемистокл», транспорта «Ланжерон», тендера «Луч» спасены, исключая артиллерию с последнего, который принужденным нашелся выбросить оную в море, с тендера же «Скорого», который выброшен у самой реки и занесен совершенно песком, ничего не спасено; с парохода «Язон» спасена одна только артиллерия. Офицеры и команда оных судов находятся в лагере и довольствуются от армейского ведомства, из низших чинов некоторые больны ушибами и глазами…».{139}
Если судить по приведенным документам, то лишь действия парохода «Колхида» могут быть подвергнуты критике — как не объясняй уход от аварийного люгера «Глубокий» неисправностями котла, нехваткой «угольев», факт этот выглядит весьма сомнительным с позиций морских традиций. Даже если он не мог взять люгер на буксир и задержать его дрейф, командир парохода должен был оставаться там до последней возможности — для спасения команды «Глубокого» при необходимости или даже просто для моральной его поддержки. Недаром контр-адмирал Захарьин распорядился срочно пополняться и отправляться обратно к Адлеру, на помощь люгеру, тем более что на ремонт и пополнение требовалось менее суток.