Случись это чуть раньше — он бы вторую достал и нырнул с ней обратно в мысли. Чуть позже — и солнце бы село. Но случилось все тогда, когда случилось. Парень сделал последний глоток, отложил бутылку, взглянул на море — и ушел по солнечной дорожке. Просто так. Не просто так — топятся, а просто так — в дельфинов…
Поберегись! Да что ж такое, светло ведь еще. Теперь обрывок от сети старой. Внимательней надо быть и под ноги… Что? Дельфины в людей? Говорят, возможно это — если есть на берегу тот, кто ждет. Но дельфин на берег ступить не может, потому должен сначала предметом каким обернуться, запиской, к примеру. Чтоб человек в руки взял, прочел, поверил… Только редко такие истории хорошо заканчиваются, чаще желания рябью идут. Хотя это уж дельфинам виднее — хорошо или плохо. Тот, которого я встретил — он все равно ни о чем не жалел. С чего я взял? Так он сам мне и рассказал. Мертвые, бывает, лучше живых истории рассказывают.
Да оставь ты ее уже, бутылку эту. Тем паче, урны рядом ни одной. Пусть море её заберет — может, пригодится кому.
3. Перо
Надо же, сколько их здесь. Будто снег выпал. И, приглядись повнимательней — ни одно не похоже на другое… Про камни то же самое говорят. Врут. Камни бывают такими, что не отличишь — да и зачем? А перья — никогда. Даже пуховые, которыми подушки набивают. На вид, вроде бы, одинаковые, но сны на них — совсем разные снятся. Хочешь — проверь.
Вот этим, пожалуй, и писать можно, если обточить правильно. Для каждого пера — своя история, другую им не запишешь, как ни старайся. Хорошее, настоящее перо, но неправильное: обтрепанное, неровное. И история его такая же — неправильная, но настоящая.
Почему птицы следуют за кораблями? Люди считают — объедками кормятся, и ты, вижу, так же думаешь. Мало кто сейчас про Город знает, вот, птицы, разве что…
В сумерках, когда исчезает горизонт — в море появляется Город. Всего на несколько минут, но большего и не надо. Он, как и всякий город, для людей… для всяких людей. Без разницы — правильных, неправильных. Те, которые с опустевших кораблей — они тоже там. И те, которых двое в одном, и люди-дельфины. Только птиц в Городе нет. Мелочь, скажешь?
В Городе ведь небо, вода, земля — все вперемешку. Море — дельфины чувствуют, земля — то, что под ногами, а небо — так просто не увидишь. Каково людям без неба? Истории из уст в уста, из рук в руки передавать можно, и спать можно на камнях, но небо… Нельзя без него. Ждут люди птиц, зовут. Птицы всегда небо найдут, даже в Городе, только сам Город найти не могут — не их это место. Оттого и собираются вокруг кораблей, надеются — не пойдет ли какой в Город? Так и ищут люди и птицы друг друга. До сих пор ищут. Предупреждал же, неправильная это история. Пока неправильная.
Не все в мире изменить можно, но кое-что в наших силах. Смотри, там, чуть впереди, берег осыпался? Давай и мы поищем… Верно, глину. Теперь твой черед, да?
Клюв на месте, глаза на месте… Крылья, главное, побольше сделай. Здорово, отлично получилось. И последнее осталось — жизнь вдохнуть. Дорогая цена? Другой за чудеса и не бывает — ничего на пустом месте не возникнет. Это настоящая, правильная цена. Не бойся: возьмем у тебя половину и у меня половину. Ты даже не почувствуешь ничего.
Вот так. А теперь отпусти его. Посади на камень. Конечно, сразу не полетит — это пока птенец. Но он справится и отыщет небо для Города, обязательно. Веришь? И он верит. И я. Значит, получится.
Нам же с тобой — пора. Сумерки густые, как кисель, море и небо сомкнулись… Идем домой. Еще минута — и Город появится. Но он не для наших глаз. Пока — не для наших.
IV
Рельсы