А за ним — человек.
И еще человек.
Ан, цвай, драй…
Корабли
Им не гнить в земле, в воде не тонуть
И в огне не погибать в облаках.
Не найти их чертежей… Но плеснуть
За окно вина подскажет рука:
Пусть не вспыхнет ни звезда, ни свеча,
И сугроб не прорастет трын-травой —
Те, кто должен корабли был встречать,
Нас услышат. И нальют по второй.
Мы сегодня будем пить до утра.
До гудков заводов, гула машин —
Мы сегодня провожаем вчера
И поэтому не можем спешить.
Пусть прохожие бранят гололед,
Торопясь, но не надеясь успеть —
День сегодняшний получит свое
Став прошедшим и непрошеным впредь.
Мы нальем еще и выплеснем вон:
Градус тот же, что портвейн, что мороз.
Нам весну сегодня звать не резон,
Мы с зимой идем сегодня вразнос.
Мы сегодня будем пить дотемна,
Пить до рвоты, до зеленых соплей.
Будет пепел снегом падать в стакан.
Будет снег кружить вокруг фонарей.
Будет кто-то говорить: «Дурачье!
Наше время! Что мы делаем с ним?!»
Кто-то голову склонив на плечо,
Зажигалкой щелкнет, выдохнет дым.
Будет тусклый электрический свет,
Темнота за пеленой коньяка
И неверные огни сигарет —
Как далекий огонек маяка.
Мы сегодня будем пить до зари.
Пить за всех, кто в ночь не может уснуть…
Пить за всех, кто все же ждет корабли.
Пить за ветер в парусах.
В добрый путь.
С. А. Есенину
К пятнадцати я стал силен и ловок —
И оседлал Серого Волка.
Вдвоем мы пережили
Множество замечательных приключений.
Но к тридцати пришел
Черный человек
И сказал
Завязывать.
Я тогда уже знал,
Что дело не в пьянке.
Не в гоноре,
Не в амбициях.
Не в Елене
И Василисе.
Черный человек
Смотрит из зеркала каждый день.
Каждую ночь
Он ждет только
Подходящего случая,
Чтобы протянуть руку —
И задушить
Всякого,
Кто откажется
Поменяться с ним местами.
Беги, Серый Волк!
Мимо кабаков и оград церковных,
По улицам каменным и проселкам заросшим,
Через чащобу лесную,
Рощи березовые,
Поля распаханные —
Беги!
Не оглядывайся.