И именно в этот момент гномиха услышала брехню собак и тихий голос Готрека, звучащий в отдалении.
- Я здесь! – что есть мочи закричала Дора, чувствуя, что сил у нее уже не осталось. Грудь сдавило. Вязкая топь готова была с чавканьем сойтись у нее над головой.
- Дора! Дора!
Ветви камыша раздвинулись, и гномиха с облегчением увидела лицо своего мужа. Перепуганное, чумазое, такое родное и любимое.
- Спаси… ее… - прохрипела Дора, чувствуя, как рот набивается болотной жижей, но руки, руки продолжали крепко сжимать корзину с малышкой.
Глава 2
- Катнора! Катнора! Да где же эта бесова девчонка? – ругалась тетушка. - Катнора! – во всю мощь кричала она.
- Я здесь, тетушка Дора! – выскочила из своего укрытия и заторопилась к старой гномихе. Тетушка на расправу скорая, коли что не по ней, может и хворостиной отходить. Мне, правда, редко от нее достается, но каждый раз жутко неприятно.
- Опять в старой мастерской пропадала? – уперла руки в бока гномиха. – Ну вот что с тобой делать, Катнора? Сил моих на тебя уже нет!
Потупила глаза, старательно делая раскаянный вид, и только ножка, которой нетерпеливо шаркала по земле, выдавала истинное мое состояние. Я прекрасно понимаю, что тетушка Дора беспокоится обо мне, переживает, вот и бранится. Обычно нужно просто переждать, пока минует гроза и все, можно идти просить кусок пирога с молоком.
Так и вышло. Тетушка поворчала еще немного, и сама первая потянулась, чтобы потрепать меня по волосам.
- Эх, Катнора, - вздохнула старая гномиха. – Иногда мне кажется, что Высшие наградили меня, послав тебя на старости лет, а в другой момент понимаю – нет, наказали. Как есть, наказали!
- Люблю тебя, тетушка Дора! – прильнула к старой гномихе, от которой знакомо пахло пирогами и домом.
Да, я знаю, что не родная тетушке и дядюшке, но живу я у них уже десять лет и ни разу не почувствовала себя чужой или нелюбимой. Историю, как тетушка меня из болота спасла, я слышала уже много раз, но всякий раз снова замирало сердце, когда рассказывали, как дядюшка Готрек в последний момент успел жену спасти. Уже нахлебалась она грязной воды, уже почти совсем в болоте скрылась, но нет, вытащили, откачали.
Вот и сейчас только подумала о том, что тетушка погибнуть тогда могла, аж сердце замерло. А ведь и я сама тогда едва к Высшим не отправилась. Дядюшка говорит, корзину он у жены забрал, а там я, пары дней от роду. Мокрая, холодная и не дышу. Уж что там случилось – непонятно, но стоило только дядюшке меня на руки взять, как словно дух в тело вернулся! Задышала, порозовела, хоть и слаба была.
Но ничего, выходили, вылечили. С тех пор и живу у тетушки Доры и дядюшки Готрека. Они – моя семья, а я их. Есть еще Филик – сын дядюшки от первой жены, но он в Золотари ушел, в клан Камнетесов редко приезжает, очень редко.
Пока ела пирог, запивая сладким отваром, думала, как бы снова в мастерскую улизнуть. Тетушка не зря бранилась, в мастерской крыша сыпется, один кусок прямо на рабочий стол рухнул, потому дядя ее и запечатал, а мне там раздолье! Инструменты там еще от прадеда дядюшки остались, ни Готрек, ни отец его, ни дед камнями драгоценными никогда не занимались, а вот с породой могли такое сделать, что не каждый камнетес в силах повторить.
Отец Готрека, например, дома из камня строил. Руководил самой большой бригадой строителей, почти каждый дом в клане с его участием поставлен. Дед Готрека каменной утварью занимался: посуду мастерил, жернова для мельницы, а уж какие он скульптуры по всему клану поставил! А вот дядюшка Готрек по всему клану и не только дороги мостит. А еще отделкой домов занимается.
У нас в доме купальня ониксом выложена, дядюшка сам, своими руками каждому камешку место нашел, красота непередаваемая! А комнаты известняком отделаны, да так ловко, что ни зазоров нет, ни углов острых. Крепко, красиво, долговечно.
А как он снаружи дома отделывает! Дядюшка Готрек один привык работать, без бригады, но до чего же все у него в руках спорится! Из соседних кланов приезжают, чтобы он и им дома все устроил.
А вот прадед Готрека с драгоценными камнями работал. Редкое то умение, никто больше не сумел перенять, так и стоит мастерская бесхозной с самой его смерти. Я туда случайно забрела, мастерская частично в скале вырублена, частично рядом пристроена. Крышу Готрек ни разу не перекрывал, дерево давно сгнило, в труху превратилось, а балки стали рушиться, но когда это останавливало пытливый детский организм?