Однако, может, оно и к лучшему. Именно соседки заставили меня быстрее учиться, чтобы уметь себя защитить при необходимости. Пакости от них сыпались нескончаемым потоком.
Так что первый год, перед тем как лечь в кровать, я проверяла ее на сухость, чистоту, отсутствие крошек, насекомых, змей и прочих милых сюрпризов от соседок по комнате.
Умываясь куском мыла, мне очень быстро пришлось научиться распознавать невидимые красители; прежде чем выпить воды – сканировать ее на наличие всяких неприятных добавок, способных опозорить меня перед группой.
Мои соседки успели научиться кое-каким приемам в обращении с даром, Стейсия уже могла создавать простенькие артефакты, в основном, чтобы пакостить окружающим. Эта девушка выросла в семье с тремя братьями и вынуждена была очень быстро учиться защищать себя.
Невольно подслушивая разговоры своих соседок по комнате, я не могла не проникнуться сочувствием к этой девушке. Стейсия буквально выживала в своей семье, где ждали одаренного наследника, а все трое мальчиков не показали даже малейшего уровня дара, зато девочка, родившаяся хилой и болезненной, с десяти лет проявила себя.
Вот с тех пор Стейсия и вынуждена была защищаться от нападок старших братьев, которые относились к ней иначе, пока не проявился дар девушки. В Академию она поступила в четырнадцать, будучи чуть старше и меня, и Агноры, второй нашей соседки. Девушки, судя по их общению, были знакомы раньше, возможно, их семьи общались. Они быстро нашли общий язык и сдружились… против меня.
Магистр Фаэст пару раз предлагал мне переселиться в другую комнату, только что бы это дало? Где гарантии, что другие соседки приняли бы меня лучше? Вместо того, чтобы бегать из одной комнаты в другую, я напирала на обучение. Мне нужно было как можно быстрее научиться себя защищать, вот о чем я просила магистра Фаэста. И он, к счастью, согласился мне помочь.
Дополнительные занятия с магистрами платные для всех студентов, но с меня наставник брать золото отказался. Думаю, он видел во мне кого-то другого, не ту, кем я являлась на самом деле. И это ей, той девушке, которой я была в его глазах, он и стремился помочь.
Дополнительные занятия не прошли даром, уже к концу первого полугодия я знала несколько способов заставить двух глупых девчонок, тратящих время и силы не на то, пожалеть о своем поведении, но пока не делала ничего, не отвечала. Соседки, сами того не ведая, меня закаляли, учили быть настороже, учили постоянно ждать нападения. Что-то мне подсказывало, что такое умение однажды может пригодиться.
Глава 21
Каким-каким, а уж простым обучение в Академии не было. Особенно в первый год, когда мне приходилось буквально пробиваться сквозь чванство, снобизм и препоны, которые создавали другие студенты. К слову, многие магистры и неодаренные преподаватели тоже охотно являли свой крайне напыщенный характер. Безродная воспитанница гномов многим казалась удобной мишенью для злопыхательства.
Первый год выдался особенно сложным еще и потому, что занятия строились на основе общедоступных предметов, магическая одаренность не играла никакой роли, все были более-менее равны. Кроме меня. Ведь я существенно отставала ото всех как раз в предметах общей направленности. Мне приходилось заниматься в два-три раза больше и усерднее и ежедневно доказывать, что я не просто выскочка из клана гномов, невесть каким образом наскребшая золота на обучение, что я тоже достойна уважения, что не глупее остальных.
Возраст студентов-первогодок колебался от тринадцати до семнадцати, так что и тут я была одной из самых мелких, что тоже не добавляло мне очков.
Неожиданным верным убежищем для меня стала библиотека Академии, а старый библиотекарь – единственным другом, по крайней мере, в первое время. Я приходила в эту обитель знаний каждый день после основных занятий. Читала все подряд. Легенды, сказания, предания, истории про драконов, рассказы про эльфов, пересказы путников про различные места, где они побывали. Узнавала города и страны, острова и горы, знакомилась с культурой нового мира.
Обычно Львинтус Молгран, уважаемый библиотекарь, не вмешивался, лишь помогал студентам найти нужную литературу. Его заинтересовала моя настойчивость, частота, с которой я стала посещать его вотчину, упорство, с которым старалась узнать как можно больше.
Сначала он подсунул мне булку, хотя есть на территории библиотеки категорически запрещено. Сжалился над бедной студенткой, которая пропустила ужин. А в другой раз подсел ближе, осторожно выясняя, что влечет меня сюда, почему не отдыхаю после лекций, почему не общаюсь с подружками и не развлекаюсь.