Стейсия удовлетворенно поймала мой уже вполне осмысленный взгляд, словно и правда хотела убедиться, что я окончательно проснулась, прежде чем выйти из комнаты под руку с Агнорой. А я заметалась, понимая, что соседки меня спасли. Пропуск занятий мог стать для меня фатальным, и причина вряд ли кого-то взволновала бы. Особенно, если речь идет о магистре Остриусе, невзлюбившем меня с первого дня.
Глава 23
К концу года группа будущих артефакторов заметно поредела, особенно в сравнении с первыми днями после набора. Теперь нас осталось лишь девять. Три девушки - я, Стейсия и Агнора, и шесть парней. Старс – самый взрослый одногруппник, он поступил то ли в шестнадцать, то ли в семнадцать. В любом случае, он – самый старший в нашей группе, а я не только самая безродная, но и самая мелкая.
И пусть к концу первого курса мне исполнилось четырнадцать, все же чувствовать себя спокойно я смогу не раньше, чем через пять-шесть лет. Именно к двадцати маги считаются способными на принятие самостоятельных решений, способными нести ответственность за себя и других, вступать в союзы, хоть мне пока об этом и рано задумываться. Наступает совершеннолетие. А пока мне нужен опекун. В Академии это наставник, дома – старший гном.
Год подошел к концу неожиданно. Это было похоже на длительный марафон со множеством препятствий. Ты бежишь, бежишь, тратишь все силы на преодоление преград, не думаешь о финишной ленте и, когда видишь ее впереди, все, о чем можешь мыслить – неужели конец? Неужели все, справилась?
Но перед финишной лентой вдруг вырастает стена – последнее препятствие, самое сложное. Именно к нему и готовил тебя этот марафон. Кажется, что сил на него уже нет, но и отступить невозможно, непременно нужно преодолеть и его, и себя. Доказать каждому сомневающемуся, что достойна!
На подготовке к итоговым испытаниям первого года обучения одногруппники с недоумением смотрели на меня, явно задаваясь вопросом, как вышло, что я все же стою здесь, рядом с ними, что не вылетела, как прочие. Особенно фыркала Стейсия, искренне уверенная с самого начала, что мое присутствие в группе артефакторов – недоразумение, досадная ошибка. И вот я здесь, стою плечом к плечу и с ней, и с остальными.
Этот год дался мне нелегко. Так усердно я не училась никогда. К счастью, молодой организм справлялся с нагрузками, не давал сбоев; мозг, словно губка, впитывал все новые знания, утрясал их, складывал на нужные полочки, чтобы выдать при необходимости.
Накануне, стоя перед доской, на которой горели подсвеченные данные каждого студента, я понимала, что не все потеряно, пусть я все еще отстаю в знаниях, зато кое в чем остальных все же превосхожу. Одаренность. Ведь у меня восьмой уровень!
Магистр Фаэст не зря решил держать эту информацию в тайне. Глядя на результаты всего курса и факультета, я в очередной раз убедилась, что у моих одногруппников уровень дара гораздо ниже, колеблется от второго до третьего. Лишь у нескольких студентов старших курсов четвертый. А у меня восьмой.
Не знаю, чем заслужила такую благосклонность Богов, но это наверняка может показаться странным не только мне. Странным и пугающим. А значит пока должно быть скрыто. Так что напротив имени Катноры из клана Камнетесов группы артефакторов первого года обучения стоял скромный третий уровень.
Каждую декаду, десять дней, у студентов был выходной. Для меня одного дня, чтобы съездить в клан, мало, дорога занимает минимум два, и это только в одну сторону. Так что выходные я проводила также, как и будни – за учебой. С той лишь разницей, что лекций в этот день не было, весь день я просиживала в библиотеке.
Готрек приезжал в Элесвар очень часто, в первый раз через месяц после начала обучения, как мы и договаривались. Гном привез пироги тетушки Доры и дух дома. Не ожидала от себя, но сама, первая бросилась гному на шею. Расплакалась, после стыдясь такого поведения.
Готрек тоже утирал скупые слезы. Успокаивал, прижимал, гладил по голове.
После он навещал меня не реже раза в два-три месяца. И я ждала этих визитов. Думала, что, вернув прошлое сознание, уже не буду нуждаться в заботе и любви вырастивших меня гномов, но я ошибалась. Они по-прежнему были мне дороги, мне важно было их мнение, я скучала по ним.
В один из его приездов, уже почти перед окончанием первого года, мы вместе ходили в город. Учащихся первых курсов одних из Академии не отпускают, только в сопровождении родных, а мне все же очень хотелось попасть в лавку Чудес, и дядюшка согласился туда меня отвести.