В то время, когда Великий Помпей усиленно воевал со своим бывшим тестем, к нему на помощь с Востока во главе двух легионов шел его новый тесть Метелл Сципион. Цезарь отрядил против него легата Домиция Кальвина с соответствующим войском. С тех пор Метелл и Кальвин маневрировали друг относительно друга в поисках позиционного преимущества, но без достижения такового. Теперь Помпей вознамерился стремительным марш-броском настичь Домиция и расправиться с ним прежде, чем грозный хищник в образе Цезарева войска успеет зализать раны. Однако не таков был Цезарь, чтобы позволить дважды опередить себя. Он немедленно выступил в поход со своими двужильными легионерами и, двигаясь труднодоступными горными тропами, сумел вызволить Домиция из беды. Затем он сделал попытку атаковать Метелла Сципиона, но Помпей в свою очередь не позволил ему этого.
Таким образом, два императора вновь оказались лицом к лицу, причем в примерно равных условиях. По всей видимости, войско Цезаря численно несколько уступало Помпеевой армии, особенно в коннице, но, конечно же, не в два раза, как заявлял великий император-писатель. Если бы информация Цезаря соответствовала действительности, Помпей не уклонялся бы от сражения, и вообще, его тактика была бы иной. Однако Цезарь выиграл уже в том, что перенес центр событий в глубь материка, подальше от моря, где противник имел подавляющее преимущество.
После победы у Диррахия перед Помпеем открылось несколько путей к окончательной победе. Те, кто все еще страшился матерых Цезаревых легионеров или хотел свести на нет людские потери, советовали ему возвратиться в Италию, поскольку там предполагался легкий и быстрый успех. Обосновавшись в столице, Помпей в глазах всего мира обрел бы статус официального главы государства, а Цезарь выглядел бы изгоем, да еще лишенным былого ореола непобедимости. Такая стратегия действительно сулила Помпею большое преимущество, однако только на некоторое время. Очевидно, что Цезарь сумел бы удержать войско в повиновении и постепенно утвердил бы свои позиции на Востоке, тем более что он мог воспользоваться материальной базой, подготовленной Помпеем. За бравым строем патриотических речей таких советников просматривалось желание нобилей поскорее вернуться в свои дворцы и виллы к ордам слуг и гаремам рабынь. В другом случае Помпей мог бы не преследовать Цезаря, а, контролируя побережье, как бы держать его в осаде в небогатой ресурсами стране, вынуждая вновь и вновь предпринимать рискованные шаги. Однако такой вариант действий означал бы утрату только что добытой стратегической инициативы и моральное поражение, что в гражданской войне чревато наихудшими последствиями.
Помпей поступил самым разумным образом, пустившись преследовать побежденного противника, чтобы довести победу до логического завершения. Достичь нужного результата ему помешали праздные настроения штаба и, конечно же, энергичные и безупречно точные действия Цезаря. Тем не менее, шансы соперников перед решающей схваткой выглядели как равные. Подавляющее качественное превосходство воинов Цезаря компенсировалось подавляющим численным преимуществом конницы Помпея.
Однако и теперь время все еще работало на Помпея, так как Цезарю трудно было содержать войско во враждебной стране и ему приходилось грабить города, усугубляя всеобщую ненависть к себе и попутно описывая в своих "Записках...", как радовались местные жители вторжению его "вандалов". Поэтому Помпей не спешил сразиться, но и не уклонялся от битвы.
Он готов был вступить в бой, но на выгодной позиции. Цезарь же не хотел давать противнику позиционного преимущества и каждый раз после демонстрации силы у своих укреплений отводил легионы обратно в лагерь.
В очередной раз не дождавшись, чтобы противник сошел вниз со своего холма, Цезарь решил вновь изменить стратегию и покинуть Фессалию, вконец истерзанную его молодцами. Однако едва он отдал приказ к отступлению, как увидел, что строй противника дрогнул и зашевелился. Помпей, будто почувствовав смену настроения соперника, словно движимый роком, в последний раз в своей жизни дал сигнал к бою. Цезарь, воспрянув духом, с готовностью ответил тем же.
Помпей главный упор сделал на атаку конницы и легкой пехоты, чтобы, опрокинув фланг противника, зайти ему в тыл и ударить по железным легионам, завоевателям Галлии, с двух сторон. Единственное, что мог в этой ситуации противопоставить врагу Цезарь, это выделение специальных подразделений пехоты, которые прикрывали бы уязвимый фланг и тыл войска; другой фланг был защищен рекою. Так он и сделал, построив позади обычной фаланги из трех линий четвертую линию для отражения конного нападения.