С Помпеем в никуда последовало всего несколько человек, а пышная свита тех, кто толпился вокруг императорского кресла, разом растворилась, точнее, она осталась у того же кресла и возносила хвалы его новому владельцу. Самым верным другом полководца в несчастье оказался аляповатый слепок с Катона - Марк Фавоний. Еще недавно в лагере, среди роскоши приготовлений к торжествам по случаю ожидаемой победы Фавоний нещадно критиковал Помпея, вынуждая его бледнеть и краснеть от каждой фразы. Он называл полководца республиканцев Агамемноном, Царем царей, издевательски намекая на властолюбие Помпея, который якобы тянул время и не желал прикончить уже побежденного Цезаря, дабы подольше наслаждаться господством над сенаторами и союзными царями. Таков был Фавоний, когда Помпей пребывал в зените славы, но теперь, в беде, он сам словно раб прислуживал Помпею и расшнуровывал ему обувь. Он заботился о рухнувшем колоссе, как мать - о своем младенце.
С таким добровольным попечителем Помпей благополучно избежал погони, заехал на Лесбос, где находилась его последняя жена Корнелия, и с нею отправился на Кипр. Корнелия недавно похоронила прах первого мужа Публия Красса, погибшего в Азии, и теперь, увидев, что Помпей с вершин судьбы обрушился в провал несчастий, как-только женился на ней, посчитала себя проклятой богами и источником зол для близких ей людей. В отчаянии она едва не наложила на себя руки, и, утешая ее, Помпей забыл о собственном горе. Так, поддерживая друг друга, они добрались до Кипра. До сих пор Помпей просто бежал от погони, но далее надлежало действовать по конкретному плану. И после недолгого совещания с немногочисленными друзьями Помпей вознамерился искать счастья в Египте.
Самым простым решением стало бы возвращение в Диррахий к Катону. Однако с находившимися там силами нельзя было и думать о победе над Цезарем. Как полководец Помпей чувствовал свою вину за фарсальский разгром и хотел компенсировать потерю войска в Фессалии египетской армией.
Египетский трон, как и брачное ложе, тогда неудачно делили сын и дочь Птолемея Авлета, который в свое время несколько лет вымаливал этот вожделенный стул у Помпея, поскольку соотечественники выпроводили его из страны. В конце концов от имени Помпея его усадил на престол Габиний. Поэтому Помпей считался патроном правящей династии и был вправе претендовать на ее благодарность.
С Кипра Помпей отправил гонца к юному Птолемею с порядковым номером четырнадцать, находившемуся тогда в военном лагере, поскольку он вел войну с сестрою и женою Клеопатрой седьмой. Вскоре от Птолемея пришел любезный ответ с приглашением великого римлянина в Александрию.
Когда Помпей на одной единственной триреме приблизился к александрийской гавани, ему навстречу вышел также один корабль. Скитальцы сразу почувствовали прохладность приема в жарком Египте, но Помпей не изменил своего решения. За ним прибыла лодка, в которую африканцы согласились пустить только самого своего благодетеля с двумя слугами. Помпей попрощался с женою и друзьями, процитировал греческий стих по поводу гостеприимства тиранов и твердым шагом ступил в лодку. Там, кроме гребцов, находились предводитель армии Птолемея и два египетских солдата. Они встретили римлянина молчанием. Лодка отчалила, и Великий Помпей оказался один во власти африканцев.