Воровской авторитет по кличке «Бремен» взял разрозненные процессы под свой контроль, обложил «несунов» данью, поставил прибыль на поток. Бригада у него своя была – полтора-два десятка бойцов. Он ведь не только работяг в узде должен был держать, но и от конкурентов отбиваться. Но, видно, не трогали его залетные, поэтому он и потерял нюх. Надо было кабак под охрану брать, а он прозевал «мясников». Половину из его бойцов банально вырубили топорами, а остальные разбежались. Теперь «мясники» будут снимать сливки с золотых и серебряных ручейков. Если, конечно, менты не повяжут их за тот беспредел, который они учинили…
Утро уже, наверняка ментов из Красносибирска понаехало, как бы облавы не начались. Хорошо, дом у Оксаны на окраине стоит. Но все-таки лучше уйти, не дожидаясь большого «шухера».
– Может, в Красносибирске тем же займешься? – спросил Матвей.
– Чем, тем же?
– Ну, с кооператоров снимать. Знаешь, что такое рэкет?
– Спрашиваешь!
– В Москве сейчас братва в полный рост гуляет.
– Ну, так то ж в Москве, – пожал плечами Яша.
– А в Красносибирске кооператоров нет?
– Да полно… Город большой… Там и своих рэкетиров хватает…
– Сам кооператором станешь?
– Ну, можно цех открыть, кроссовки шить. А че, товар ходовой!
– Тогда на тебя самого рэкет наедет. И ты ничего поделать не сможешь. Потому что братва, которая на тебя наедет, стоять будет на своей земле… Понимаешь, о чем я? У каждого зверя своя территория, ушел с нее – сожрут… Нельзя тебе уходить из Барсана, здесь твоя земля… И стволы у тебя есть… А «мясники» – они чужие. Им здесь не место. Их поганой метлой отсюда надо…
– Да это понятно, – вздохнул Яша.
Он хотел отвести взгляд в сторону, но Матвей взял его за подбородок и заставил смотреть себе в глаза.
– Ты боишься?
– Ну, не то чтобы… – Яша взял его за руку, убрал ее от своего лица, но глаз не отвел.
– Тебе страшно. Но это пройдет. Если ты не фуфло.
– Не фуфло я! – встрепенулся парень.
– Дело не в том, страшно нам или нет, – покачал головой Емеля. – У нас тут на Бремене все держалось. Бремен был, Палас, Боня… На них все строилось… Как без них, я не знаю… И Яша не знает…
– Ну, ты за меня не говори… Я‑то знаю…
– Что ты знаешь? – с интересом посмотрел на Яшу Матвей.
– «Мочить» «мясников» надо, собрать их до кучи, и самих на фарш, – неуверенно проговорил пацан.
– А сможешь? Ты когда-нибудь убивал?
– Ну, как-то не выпадало, – пожал плечами Яша.
Матвей перевел взгляд на Емелю, но и тот качнул головой. Не было у пацанов опыта. Зеленые они еще совсем, вся их сила на чужом авторитете держалась. Этой силы только на то и хватало, чтобы «несунов» запугивать и в узде их держать. Дело, конечно, нужное, даже необходимое, но сейчас этого мало. Сейчас, чтобы вернуть контроль над поселком, хищников убивать надо, а не травоядных доить.
– А ты? – напряженно глядя на Матвея, спросил Емеля.
– Выпадало. И убивал… Это нетрудно. Главное, нож в руке крепко держать. А если «волына» есть, еще проще…
Матвей говорил с уверенностью знающего человека, но при этом сомневался в своих способностях. Не так уж и просто убить человека. Все-таки человек… Но в то же время он не врал. Повернись вдруг время вспять, он, не задумываясь, всадил бы нож в Шалута. И Губаря бы не пожалел. И Стеса бы «поставил на перо»… Насчет Боярчика бы подумал – как-никак, тот в законе был, хотя, в принципе, сволочь еще та…
И «мясники» из Красносибирска были бешеными псами, без которых земля станет чище… А если Матвей вдруг не сможет с ними справиться, если сам сгинет, мир без него не обеднеет. Как ни крути, а он такой же дикий зверь, из тех, кого нужно отстреливать…
Глава 4
Красивый парень. Лицо как будто плакатный художник рисовал – четкий овал, правильные черты, аристократический нос, в меру полные губы, волевой подбородок. Отличное телосложение, чумовой прикид – лайковая куртка, черные джинсы, кроссовки… Парень смотрел на Риту весело, в ожидании ответного восторга. Он привык к легким победам над девушками, поэтому был уверен в себе.
Но Рита качнула головой, слегка покривив губы. Красивый парень, но постный. Глаза синие, но в них нет глубины. У Матвея в глазах под яркой синевой хоть и темное, но море – глубокое, втягивающее, а у этого – пустая рыхлая порода… Нет, не хочет она с ним, пусть проваливает.