[100] По делу "Московского центра" в январе 1935 г. Военной коллегией Верховного суда были осуждены к различным срокам тюремного заключения Каменев, Зиновьев и еще 17 человек. Согласно сообщению Комиссии Политбюро ЦК, "проверка дела показала, что материалы по нему были сфальсифицированы". Пленумом Верховного суда приговор по делу "Московского центра" отменен за отсутствием состава преступления.
(обратно)[101] По этому делу в августе 1936 г. Военной коллегией суда в открытом заседании приговорены к расстрелу 16 обвиняемых, в том числе Зиновьев и Каменев. Как сообщила Комиссия ПБ ЦК, "тщательный анализ материалов дела показал, что осуждены они были также необоснованно". Пленум Верховного суда СССР в 1988 г. удовлетворил протест Генерального прокурора СССР, отменил приговор и прекратил дело за отсутствием состава преступления.
(обратно)[102] Театр Иосифа Сталина. // Театр. 1988. № 8.
(обратно)[103] Когда эта книга уже находилась в производстве, я узнал о существовании воспоминаний А.Л.Войтоловской, выступившей в августе 1956 г. свидетелем на процессе Райхмана. (Подготовленный московским "Мемориалом" сборник "Звенья", в котором помещен фрагмент книги Войтоловской "По следам судьбы моего поколения", еще не вышел в свет.) Значит, был все-таки суд! По сведениям комментатора Н. Петрова (он, впрочем, ссылается на слухи), Л.Ф. был осужден по ст. 193-17а ("халатность") на 5 лет и с учетом предварительного заключения вскоре освобожден.
(обратно)[104] Я имею в виду два аспекта: запутанную до чрезвычайности политическую ситуацию вокруг Польши и террор советских "органов" против пролондонского подполья. Сталин в этот период проявлял известную терпимость к лондонскому кабинету, во всяком случае, делал вид. что действительно стремится сформировать правительство национального единства, для чего во исполнение ялтинских решений была образована комиссия в составе Молотова, Гарримана и Керра. Западные союзники СССР были крайне обеспокоены положением дел в Польше. В марте 1945-го обзор последних событий представил Черчиллю премьер-министр эмигрантского правительства Томаш Арцишевский. В обзоре указывалось: "Советизация Польши идет быстро… Начиная с 5 февраля поляков, занимающих важное положение (профессора, доктора и т.д.), заставляют подписывать меморандум, в котором осуждается польское правительство в Лондоне… и превозносится Люблинский комитет… НКВД держит арестованных в подвалах, бомбоубежищах и всевозможных других местах… Во время допросов сотрудники НКВД избивают заключенных, подвергают их моральным пыткам, держат на холоде без одежды. Они обвиняют арестованных в шпионаже в пользу англичан и польского правительства в Лондоне и в сотрудничестве с немцами. Очень многие заключенные умирают. Просим информировать об этом англичан. Необходимо вмешательство союзников… Большинство людей в Польше считают нынешнюю ситуацию советской оккупацией". В результате на пятом пленарном заседании Ялтинской конференции Сталин был вынужден в ответ на претензии Черчилля сказать, что он не понимает, "почему Великобритания и Соединенные Штаты не могли бы направить своих собственных людей в Польшу". Однако, когда впоследствии вопрос о наблюдателях был поставлен Гарриманом и Керром перед Молотовым, последний заявил, что советское правительство "с изумлением узнало" об этом намерении, "поскольку это предложение может глубоко уязвить национальную гордость поляков, тем более что в решениях Крымской конференции этот вопрос даже не затрагивается". Сталин в свою очередь беспрестанно обвинял "террористов, подстрекаемых польскими эмигрантами", в вооруженной борьбе против Красной Армии (телеграмма Рузвельту от 27.12.1944). В январе 1945-го Армия Крайова самораспустилась. Ее место заняла тайная организация НИЕ ("ниеподлеглосць" – независимость), которую возглавил бывший командующий Армией Крайовой генерал Окулицкий. В марте Окулицкий и 15 его соратников были арестованы и в июне Военной коллегией Верховного суда СССР под председательством В.В. Ульриха осуждены к различным срокам лишения свободы (т.н. "процесс 16-ти"). Судьба Окулицкого, приговоренного к 10 годам тюрьмы, по сей день неизвестна. (Подробности см. в кн.: Eugeniusz Duraczynski. General Iwanow zaprasza. ALFA. Warszawa, 1989.) Все цитаты данного примечания взяты из книги "Секретная переписка Рузвельта и Черчилля в период войны", Выпуск 2-й, М., "Прогресс", 1977, с. 294, 297, 313.
(обратно)[105] ЦГОА, ф. 451/П, оп. 1, д. 1, лл. 17-20.
(обратно)[106] ЦГОА, ф. 1/П, оп. За, д. 1, лл. 274-275.
(обратно)[107] Главное управление авиационного строительства (ГУАС НКВД).
(обратно)[108] Двоюродная бабка.
(обратно)[109] Имеется в виду группа армий "Центр".
(обратно)[110] командир роты пропаганды (Aktivpropagandakompanie).
(обратно)[111] Geheimpolizei – тайная полиция (точнее было бы Geheimpolizei – тайная полевая полиция).
(обратно)[112] Эдмунд Зэйфрид – директор Главного попечительского совета.
(обратно)[113] Еженедельник "ПТ", 1989. № 21. Публикация Петра Жароня.
(обратно)[114] Так в тексте
(обратно)[115] Akten zur Deutschen Auswartigen Politik. Serie E, Bd. V, s. 579-580. Публикуется по: Czeslaw Madajczyk. Ibid., ss. 141-142.
(обратно)[116] В своих недавно опубликованных мемуарах дипломат Н.В. Новиков, в то время сотрудник Четвертого Европейского отдела НКИД, рассказывает, что сразу же по получении немецкого сообщения о Катыни он был срочно вызван заместителем наркома А.Е.Корнейчуком. По свидетельству Новикова. Корнейчук сказал: "Я с трепетом душевным думаю о том. как воспримут эту тухлую фашистскую утку мои друзья из Союза польских патриотов". На это Новиков ответил: "Надо. чтобы они восприняли ее именно как тухлую угку". "И мы, – пишет мемуарист, – перешли к обсуждению практических шагов, какие следовало бы предпринять в связи с фальшивкой. Необходимо было незамедлительно связаться с ответственными работниками НКВД и выяснить, что им известно об этом деле, наметить, как и в какой форме дать отпор провокации, подготовить предложения для наркома". Жаль, что Николай Васильевич не излагает подробности своих контактов с руководством НКВД, а впрочем, мы и так уже знаем, какой "отпор" предложил Г.С.Жуков. Ниже у Новикова читаем, что нота о разрыве динотношении с Польшей была составлена лично Сгалиным. (Н.В. Новиков. Воспоминания дипломата. М… Политиздат, 1989. с. 124-125.)
(обратно)[117] Швейцарский историк Жан-Клод Фаве, восемь лет изучавший архивы МККК, недавно опубликовал книгу "Невыполнимая задача? Красный Крест, депортации и нацистские концлагеря" (Une mission impossible? Le C1CR, les deportations et les camps de concentrations nazis de Jean-Claude Favez, Payot Lausanne. 1989), в которой, в частности, пишет, что на протяжении второй мировой войны МККК "часто искал не средства действовать, а, напротив, оправдания для бездействия".
(обратно)[118] Czeslaw Madajczyk. Ibid., ss. 142-144.
(обратно)[119] Упоминание этого материала тогда же, в феврале 1989-го, прозвучало в прямом эфире радиопрограммы "Маяк", о чем тотчас сообщили западные средства массовой информации. Как выяснилось, авторы этой сенсации А.Жетвин и С.Фонтон приказом председателя Гостелерадио СССР А. Аксенова были отстранены от работы в прямом эфире и на три месяца переведены на нижсоплачиваемую работу. Приказ квалифицирует поступок Жетвина и Фонтона как "грубую политическую ошибку", нанесшую "ущерб интересам нашей страны". После официального советского признания провинившиеся обратились к преемнику Аксенова М.Ненашеву с просьбой отменить приказ. Ненашев признал приказ несправедливым, однако отменить его о тказался, дабы не создавать прецедента. ("Аргументы и факты", 1990, № 30.)
(обратно)[120] В отчете Герхарда Бутца читаем: "Для казни применялись пистолетные патроны калибра 7.65, на что указывает маркировка горца гильз. Эти торцы во всех случаях были замаркированы штамповкой "Geco 7.65D". что совпадает с маркировкой неиспользованных патронов. Пистолетные боеприпасы этой марки, использованные в Катыни. многие годы производились на заводе Gustaw Genschow Co. в Дурлахе под Карлсруз (Баден)". Факт обнаружения в Катыни гильз германского производства все послевоенные годы использовался советской историографией для подтверждения версии Бурденко. Однако продолжим цитату из Бутца: "Вследствие Версальского договора в Германии не было спроса на боеприпасы, и фирма Геншов экспортировала пистолетные патроны в соседние страны – в Польшу, Прибалтийские государства и Советский Союз (в довольно значительном количестве до 1928 года, а потом в более ограниченном количестве)". Щит. по: Юзеф Мацкевич. Указ. соч., с. 290.) См. также рапорт Фосса: "Согласно данным, полученным от Верховного командования армией (Сh. Н. Rust und Befehlshaber des Ersatzheeres, письмо от 31 мая 1943 г.), боеприпасы к пистолетам этого калибра и сами пистолеты поставлялись СССР и Польше. Остается невыясненным, были ли взяты для расстрела пистолеты и боеприпасы с советских складов или же с польских, которые попали в руки большевиков в результате оккупации ими восточных областей Полыни". (Там же. с. 280.) Были найдены в Катыни и гильзы советского производства (Gracian Jaworowski. Nieznana relacja о grobach katynskich. "Zeszyty Historyczne". Paryz, 45, 1978, s. 4).
(обратно)