— Ты знаешь, это было его любимое, — сделав глоток шампанского, сказал незнакомец, — оно очень вкусное и очень дорогое. Это он меня на него подсадил, гребаный сученок... — сквозь зубы и делая еще глоток, сказал он.
— А ты...
— Эд, а ты Катя... Точнее Кааатёнок, — перебив меня, с небольшой ухмылкой сказал он.
— Да...
— Это был не вопрос, — он сделал еще глоток, — тебе сложно, мне тоже. Знаешь, как я справился? — он повернулся ко мне, — возьми лист, нет, листы и ручку. Пиши! Пиши все, что на душе, пиши все, что захочешь, все о чем молчишь. Станет легче, но ненамного. Время нам в помощь.
Он начал идти в сторону могилы, не дав мне сказать ни слова. Он подходил все ближе и ближе, гроб уже опустили, все начали кидать землю. Эд подошел к могиле и встал около Маши. Он обнял ее, сделал глоток.
— За тебя! — он начал выливать в могилу остатки шампанского.
Люди в траурном были в шоке, а вот молодёжь, пришедшая в цветном дружно подхватила:
— За тебя!
В их числе была и Маша. Все они начали объединяться и уходить с кладбища.
Атмосферу дополнили дождь и гробовая тишина. Для меня все будто замерло, даже капли, будто не торопились падать с неба.
Я закрыла глаза. «Прощай».
— Маша! Маааашааа! А ну быстро в машину! — прервав паузу во времени, раздался крик.
Машина мама бежала за дочерью, которой, по видимости было все равно.
Она подбежала к ней и схватила за руку. Маша отдернула руку.
Эд отвел Машину маму от людей и сказал ей пару слов. Как ни странно, это успокоило ту. «Он, что гипнотизёр?» — подумала я.
— Он что гипнотизёр? — услышала я голос мамы за спиной.
Я улыбнулась...
— Ну, наконец-то! Ты приходишь в себя! Я знала, что тебе поможет проститься с ним. А это, что? — указала мама на конверт, который я сжимала в руках.
— Да так... — быстро убрала я в карман письмо, смотря в след компании Эда.
— Иди, если хочешь, — поняв мои мысли, сказала мама.
— Нет, я там никого не знаю.
— Аааа? — показывая назад, протянула мама.
— НЕТ! — понимая, о чем мама, перебила ее я.
— Ему тоже плохо...
— Нет!
— Он был и его лучшим другом и твоим!
— Нет, не прощу! никогда... — шепотом пробормотала я.
— Что? О чем ты? Катя!
Но я уже шла в сторону машины Сергея.
— Подбросишь?
— Ок, мама твоя с нами?
— Нет, — садясь в машину, я уже увидела, что мама села в машину к родителям Маши и успокаивает их.
— Соболезную, — робко сказал Сережа.
— Ага... — замялась я, — вот не могу, ни как понять. Как на это правильно отвечать.
— Я и сам не знаю, — просто и невзначай ответил Сережа.
Воцарилось неловкое молчание.
— Я удивилась, увидя тебя на похоронах. Вы не были друзьями, — сказала я.
— Мы с ним были в одном садике, в одном классе и в одной группе, в универе. Не знаю, как это объяснить... Будто мне кажется, что у нас одна дорога и...
— Что и?
— Что это ждет и меня.
— Это ждет всех.
— Да, я понимаю... Но, как будто я следующий.
— Не глупи!
Снова воцарилась тишина.
Я положила руку на его плечо:
— Еще одних похорон я не выдержу, — решила я разрядить обстановку неудачной шуткой.
Он засмеялся:
— Да ты ко мне и не придешь.
«Он прав, но я лучше промолчу» — подумала я. Мы не были близки никогда. Я его и не знаю совсем. Ну да, садик. Ну да школа. Но мы не общались совсем.
— Может по дороге заедим, посидим где-нибудь? — продолжал он.
— Спасибо, но откажусь, у меня важное дело.
— Какое? — Сережа был парень простой, поэтому очень часто задавал неудобные вопросы.
— Мне надо мозги переформатировать.
— Ого, а меня научишь?
— Если получится, научу.
Оставшуюся дорогу мы ехали молча, под судорожные речитативы малоизвестного, но видимо любимого реп исполнителя, Сергея. «Общего у вас были только садик, школа и универ», — подумала я.
Подъезжая к дому, Сережа оборвал затянувшуюся паузу в разговоре:
— Знаешь, я никогда не понимал вашей дружбы, вы все такие разные, но всегда вместе. Даже не так... Завидовал и завидую.
— Уже нечему, — перебила его я.
— Подожди, а как же... — недоумевая, продолжил он.
— Мы не друзья и не будем больше. Все изменилось... мы изменились, — опять перебила его я, понимая о чем он.
Вышла из машины и захлопнула дверь. Я была зла. Меня выводили из себя подобные разговоры.
— Пока, Кать! Еще увидимся! — вдогонку крикнул Сергей.
— Пока.
«Вот именно, что увидимся, не более» — подумала я.
Дома уже была мама.
— Ну, что? Развеялась? Сереженька очень хороший мальчик, добрый, воспитанный, простой и добродушный, — с порога начала она. Вот зачем мне вся эта информация, как будто от ее слов, изменится мое отношение к этому человек. Я лишь кивала, — Ой, надо было мне с вами увязаться, Лена в машине скандал закатила. Раза четыре Маше звонила, она трубку не брала. Ну, компания с которой она ушла не из приятных конечно, но вроде приличные ребята. Она хоть понимает, что сама себе противоречит?! И вообще, про Машу мне слушать не интересно.