Лион посмотрел уверенно и спокойно на Габриеля, нельзя допустить чтоб тот видел, как ему было страшно. Страшно просить друга о том, чтоб он убил его, ведь жить Лион хотел очень сильно и за это желание постоянно боролся. Вот только иного выбора у него все равно не было. Если не получается спастись им двоим, то Габриель точно должен выжить. Нести бремя ответственности, это участь королей, так учил его отец. И Лион всегда следовал его науке.
Подобрав два коротких кинжала, оружие на которое расщедрились бандиты, друзья встали в стойку напротив друг друга, но предварительно Лиону пришлось закрепить левую руку, чтоб не мешала, после ранения стрелой, он вновь потерял способность ей управлять. Представление двух актёров началось. Мужчины кружили по поляне нападая и уклоняясь, иногда нанося друг другу легкие ранения, не ради того чтоб принести вред, а ради привлечения внимания толпы. Как обоим было известно, кровь привлекает людей, какого бы происхождения они не были.
Они могли так кружиться очень долгое время, но терпение их зрителей было не безгранично. Лион краем глаза продолжавший наблюдать за окружением, с тоской отметил, как в предводителе и остальных закипает недовольство, им хотелось зрелища, крови, убийств, а не как не их смертельно опасного танца. Дан с остальными не успели… Он посмотрел в глаза Габриеля и одними губами произнёс: "Пора". Отчего друг вздрогнул и у него на лице застыло обреченное выражение, он развернулся, чтоб нанести, возможно последний для жизни Лиона удар, который решил принять его с достоинством. Юноша не отвел и не закрыл глаз, он смотрел на приближающееся лезвие, про себя отсчитывая секунды своей жизни, свой клинок он уже опустил, будто признавая свое поражение. Холодное лезвие вошло в грудь почти по рукоять. Внутри все пронзило ужасающей болью, но продлившейся не долго, она испарилась принеся с собой облегчающее тепло. Оказалось, это было почти не больно, в прошлый раз было гораздо больней. Он чувствовал, как ноги, перестав слушаться его, подкосились и он упал на руки Габриеля. Дышать было трудно, он задыхался, а глаза так и норовили закрыться. Ужасно захотелось спать. Найдя угасающим взглядом Габриеля, он заметил, как по его колючим щекам текут слезы. Через силу улыбнувшись, он прошептал.
— Ни… о чем… не сожалей. Спасись… спасибо.
Мир потух для Лиона, и он мог только надеяться, что не навсегда.
Мужчина сжимал в своих объятиях тело друга. Он обвел его, этот парень обвел его, он все спланировал заранее, чтоб спасти его, Габриеля, а мужчина повелся.
Юноша лежал на его руках до ужаса бледный, почти не живой, в первый момент мужчина решил, что все же убил его, больно спокоен был принц. Он видел погибающих товарищей и некоторые, самые сильные, уходили вот так, спокойно, достойно. Слезы бежали по его щекам, оставляя грязные дорожки на лице, но ему было все равно. Да он поступил так как они и хотели, но отчего было так противно и больно на душе, словно он только что убил своего друга. Нет не убил! Поправил себя мужчина, ранил!
— Смотрите друзья, аристократы кичатся перед нами, простыми людьми, понятиями гордости и чести, а сами за то чтоб спасти свою жизнь, готовы убить своего господина, которого клялись защищать. — Произнес оскорбляющую речь Мерк, его слова ранили тяжелее кинжалов. Габриелю еле хватило сил сдержаться, чтоб не броситься на мерзавца, но главное Лион. Он видел, как еле заметно билась жилка на шее, этот глупый парень был ещё жив, поэтому он во чтобы то ни стало уйдёт отсюда.
— Ты обещал, — попросил он бандита, на что тот гадостно рассмеялся.
— Иди, убивать тебя, только руки марать. Твой королек сам это сделает за нас.
Плотно сжав губы так, что они побелели. Он поднял тело друга и направился на восток, на душе скребли кошки, а улюлюканье и тявканье раздавались ему вслед. Он все стерпит ради Лиона. Мужчина почти не смотрел по сторонам, он только видел перед собой бледное лицо своего мальчика. Какой же он легкий. Только сейчас ему отчётливо бросилось в глаза, как за последние месяцы похудел парень, ведь он уже давно нормально почти не ел. Что они наделали. Ему так хотелось защитить этого парня, что он сам не заметил, как из друга превратился в тюремщика. "Фортуна, пусть он выживет, я больше не буду действовать против его воли" — взмолился мужчина.
После того как не стало его семьи этот упрямый упертый мальчишка заменил ему сына и даже если со стороны казалось, что он жесток с ним, это была лишь внешняя ширма, в душе Габриель души не чаял в этом мальчике — сильном, открытом, благородном. Лион был рождён чтобы стать королём.