— Лион! — разрыдался брат. И словно услышав его голос, распластанный на земле мальчишка пошевелился, его голова повернулась в сторону брата.
— Эд… — скорее выдохнул, чем сказал мальчик и его глаза закрылись. Мужчины с содроганием бросились к принцу, не зная, как подойти, как поднять ребёнка, на котором казалось не осталось здорового места. Его ангельское лицо превратилось в ужасную маску, а некогда черные волосы, были совершенно седыми.
Долгие долгие месяцы Лион пролежал мечась между жизнью и смертью, его осматривали многие лекари и в основном, все уверяли короля что этот месяц мальчик не переживет, но Лион не сдавался, мучаясь от боли он проживал месяц за месяцем, пока не начал более-менее приходить в себя и поправляться. Ему пришлось заново учиться говорить, ходить, управлять своим вмиг ставшим ему чужим телом, но физические муки были не самым страшным испытанием для него. Всё те кто раньше восторгался красотой мальчика, отвернулись от него, кривясь от одного его вида, его боялись, им пугали детей, его презирали, оскорбляли, для всех он вмиг превратился в чудовище, с которым не то что говорить, с которым дышать одним воздухом было противно, а некоторые даже смотреть в его сторону не могли, однако самым ужасным испытанием была жалость, ударявшая по самому больному, не позволяя ни на секунду забывать насколько он стал никчемным, несчастным, некрасивым, таким, с кем не захочет связать свою жизнь ни одна женщина, но он все выдержал, ведь главные люди в его жизни были с ним: ни мать, ни отец, ни брат не покинули его в минуты несчастья, стараясь подбодрить, утешить. Провалявшись несколько месяцев на грани жизни и смерти, Лион решил стать сильней, сильней остальных. Он изнурял себя тренировками и учебой пока не начинал падать с ног от усталости, но добился результата. Некогда безжизненная рука ожила, пусть и слегка, но он смог подчинить её, что шло наперекор всем мнениям осматривающих его лекарей.
Мужчина поведав историю детства Лиона, надолго замолчал. Дана тоже молчала, пораженная услышанным, пред ней все ещё стоял образ мальчика, замершего перед огромной собакой. На что он надеялся, выступив против животного. Какова же сила его любви к брату, если уже тогда он поставил все на то, чтоб тот остался жив и здоров. Сам же буквально потеряв все. Девушка не знала, как бы повела себя она окажись на месте Лиона, но одно знала точно, эту встречу она бы не пережила. Однако рассказ Габриеля внезапно зародил в ней надежду, что если молодой человек выжил тогда, то он просто не имеет права сдаться сейчас. Она не была знатоком в лекарском деле, но даже ей казалось, что ранение принца вряд ли совместимо с жизнью, но парень все ещё был жив. И это обнадеживало. Вдруг словно опровергая ее слова из избушки раздался громкий стон. Ему было плохо. Габриель вместе с Даной ворвались в комнату. Лион был все ещё без сознания, влажные волосы разметались по подушке, на бледных губах застыла болезненная улыбка-гримаса, ему явно грезилось что-то плохое, заставляя тело выворачиваться дугой, но Дана не сомневалась, что это. Габриель ласково, как-то по-отечески, провел рукой по волосам юноши будто успокаивая его, после чего Лиону и правда вдруг стало легче.
— Знаешь, Дан, я познакомился с ним уже после этих событий. Он тогда очень впечатлил меня.
— Чем?
— Мы познакомились совершенно случайно, я тогда только поступил к ним на службу, я был опустошен и мне было все равно где и куда. Поэтому согласился на самую неприбыльную и не почетную роль охранника. Когда делал обход какого-то сада, услышав вскрики и стоны я очень удивился, а когда вышел к поляне то увидел мальчика. Небольшого мальчика, всего обмотанного бинтами и босиком, тогда только правая половина его лица не была покрыта бинтами. Он держал в руках ученический меч и тренировался. Его состояние явно не способствовало такому занятию. Не поверишь, я думал он бросит это, ведь было ясно что каждое движение давалось ему с трудом, но он продолжал, преодолевая боль, замахивался снова и снова. С того момента я решил, что буду служить ему всю свою жизнь. Он буквально вырос на моих глазах, но я не пожалел ни секунды, о том тогдашнем решении.
Дана молча слушала мужчину, боясь лишним словом прервать поток его откровений. Ей было стыдно в этом признаться, но ей нравилось слушать истории из жизни Лиона, в рассказах мужчины принц раскрылся перед ней как давно желанная, но не прочитанная книга. Девушка невольно очаровывалась принцем все больше и больше.