Дознаватель отхлебнул еще кофе и интригующе посмотрел на слушателей.
— Когда я попросил описать оружие, которым ему угрожали, тот, не задумываясь, сказал: «Девятнадцатый Глок с глушителем». — Прозорский хитро прищурился. — Вот тут-то я и понял: человек, которого разбудили среди ночи под дулом пистолета, вряд ли станет разглядывать оружие.
Граф весело хлопнул его по плечу:
— Как всегда, блестяще, дорогой друг! Как ты думаешь, Миша?
Михаил кивнул, нервно отпив из кружки.
— Но пора заканчивать с веселыми историями и переходить к делу, — неожиданно перевел тему граф, — А оно очень деликатное и касается моей семьи…
Петр и внимательно посмотрел на Прозорского. Тот всем видом показывал, что серьезен и готов слушать. Граф продолжил:
— Так вот. Мне необходимо узнать, что моя дочь делала вчера ночью посреди наших фамильных угодий.
— Позвольте поинтересоваться, граф, зачем вам это? Вы в чем-то подозреваете молодую графиню? — менталист внимательно посмотрел на главу рода.
— Я думаю, что она в тайне от меня с кем-то виделась. Но не могу этого доказать… — сказал мужчина, твердо смотря в глаза Прозорскому.
Почему-то граф не сомневался, что его друг использует свой талант не только на подсудимых и подозреваемых. Но это его не пугало. Технически он говорил чистейшую правду — он действительно считал, что его дочь позволила кому-то попасть на территорию поместья.
— Эх, юность… — мечтательно проговорил Василий Ефратович, отпивая из чашки кофе. — Я тоже когда-то… ай, да не важно, — быстро закончил он, заметив на себе удивленный взгляд Петра.
— Ты поможешь мне, Василий? — спросил мужчина, смотря на то, как друг завершает трапезу.
— Помогу, как же не помочь! Чтобы отец был спокоен, — Прозорский весело улыбнулся, тяжело поднялся из-за стола и торжественно сказал: — Ведите!
Все трое поднялись к комнате Екатерины. Граф Волконский достал из кармана небольшой медный ключ и отпер дверь.
Девушка сидела на кровати с книгой. Михаил сразу заметил, как часто вздымается ее грудь. Парень оглянулся на менталиста, и увидел, что тот тоже внимательно разглядывает девушку.
«Эта жирная ищейка точно заметит» — пронеслось в голове парня.
— Доброе утро, дорогая, — чинно проговорил отец, — хочу представить тебе моего друга, Василия Ефратовича Прозорского.
— Доброе утро, господин, — девушка поклонилась гостю.
— Рад познакомиться со столь прелестной особой! — Прозорский поклонился девушке в ответ. — Я к вам по делу.
— По какому же? — голос Екатерины звучал отстраненно, но по виду можно было понять, что она сильно нервничает.
— Василий Ефратович задаст тебе пару вопросов о прошлой ночи, — взял слово граф. — Ты должна отвечать на них прямо и честно, дорогая.
— Меня в чем-то подозревают? Кажется, вчера я ответила на все ваши вопросы, отец, — в голосе девушки были слышны нотки раздражения.
— Да, ответила. Но мне все еще кажется странной твоя история. Я должен убедиться, что ты мне не врешь, — отбросив формальности, сказал Волконский-старший. — Эй, принесите в комнату графини стул! — крикнул он в коридор.
«Нужно как-то заставить их выйти отсюда на улицу» — пронеслось в голове Михаила.
Молодая служанка внесла в комнату Екатерины стул, на который тут же сел Прозорский, деловито закинув ногу на ногу.
— Дорогая, не беспокойтесь. Весь этот разговор — сущая формальность! Ваш отец просто очень волнуется, — приторным голосом сказал Василий Ефратович.
— Да, конечно… — сказала девушка, нервно глянув на Михаила. Прозорский проследил за ее взглядом.
«Оо-ох, она нас точно выдаст…» — пронеслось в голове парня.
— Давайте начнем с самого простого! Как вас зовут?
— Екатерина Волконская, — сказала девушка, опустив взгляд.
— Что вы вчера ночью делали в лесу? — поинтересовался дознаватель, внимательно смотря в глаза.
— Гуляла, — сказала девушка тихо.
— Гуляли? И все? — уточнил мужчина. — Мне кажется, вы что-то недоговариваете, милая. Что привело вас так поздно ночью в лес?
— Мне хотелось узнать… почему часть наших угодий уже месяц запрещено посещать, — сказала девушка, посмотрев прямо в глаза отцу. Ее грудь стала вздыматься чаще, лицо побледнело.
«Вот же черт, зачем она врет!» — занервничал Михаил.
Граф, услышав эти слова, странно дернулся. Но на лице не отразилось ничего.
Василий Ефратович это заметил. Глаза дознавателя блеснули интересом.