Ладно. Только спокойствие! Матвей вроде говорил, что вернётся за мной через год… или не говорил? Точно! Он сказал что-то типа «даст бог свидимся», а это как угодно можно толковать! Козлина бородатая!
Застонав от бессилия, я медленно поплёлся обратно в парусиновый шатер, общаться с американцами сейчас не было ни сил, ни желания, мне надо было крепко подумать о том, что случилось, и что мне делать дальше. Мой взгляд притягивала чертова планшетка, которая болталась на центральной опоре палатки. Я не так уж хорошо и помню наш последний разговор с гадским Матвеем, но одно я запомнил крепко — в этой кожаной сумке какие-то документы, а возможно и послание от моего сбежавшего «родственника»!
Забравшись в палатку, я рухнул на шкуры и спальный мешок и раскрыл сумку. Так, что тут у нас? Всего три бумаги, довольно плохого качества. Ничего похожего на современный паспорт и в помине нет. Ни каких книжечек, ни каких карточек… Достав первую бумаженцию я начал читать, продираясь через яти и странные словесные обороты, которыми изобиловал документ. Это оказалась выписка из метрики, а если переводить на наш язык, то свидетельство о рождении выданное на имя… Исидора Константиновича Волкова, 1871 года рождения! Однако… так я тут не Сидор получается, а Исидор! Вот нахрена это тело так назвали⁈ У отца же нормальное имя было, Костя! А меня значит Исидором решили? Уроды…
Второй и третий документы всё же оказались паспортами, выданными на то же имя, что и метрика. А именно таможенным паспортом, и паспортной книжкой (хотя на книжку он совсем не был похож).
Таможенный паспорт давал дозволение мещанину Исидору Волкову, приказчику купца третей гильдии Матвея Урицкого, вписанного в свидетельства купца как родственник, торговать и добывать зверя за пределами государства Российского, в том числе в портах Норвегии, Дании и Швеции. Паспорт был бессрочным. Паспортная книжка судя по всему была внутренним паспортом, и указывало только на то, что Волков проживает в Кольском уезде и ему разрешено посещать любые города и селения Российской империи для собственной надобности. Этот паспорт уже имел срок действия и составлял он пять лет.
В обоих документах фотография владельца напрочь отсутствовала, зато была графа «приметы», рост, цвет волос и бровей, цвет глаз, подбородок, нос, рот, размер ноги и… всё! Судя по тем приметам, которые были записаны в паспортах, под них подходило как минимум треть мужского населения страны! Трендец какой-то…
Ещё раз обыскав планшетку, я убедился, что она пуста, больше в ней ничего не было. Значить Матвейка мне ни каких писем не оставил. Я уж было собирался продолжить обыск оставленных мне вещей, как вдруг услышал, как залаяли собаки, к палатке кто-то приближался.
— Мистер Сидор! — Знакомы голос американского доктора подтвердил мои предположения — Я не могу к вам пройти, эти бестии того и гляди привязи порвут! Вот же злобные твари! Вас зовёт мистер Соверс!
Бросив бесполезный планшет на спальный мешок, я выполз из палатки и увидел, что на границе той части берега где были привязаны собаки, стоит вчерашний доктор, и с досадой смотрит на нескольких здоровенных кобелей, которые во всю заливаясь лаем буквально рвутся в бой, выбрав своей жертвой американца. Да уж… Сразу видно, что это не ездовые собаки, у тех агрессия к людям напрочь отсутствует. Те же хаски, маламуты, лайки и самоеды выдоились с таким расчётом, чтобы на них мог ездить любой, а не только хозяин. Агрессивные экземпляры в процессе селекции безжалостно уничтожались. Много поколений отбраковки собак, агрессивных к людям, и отбора самых послушных (для езды в упряжках) дали собаку, начинающую ластиться к каждому человеку, которого увидит. А тут… Да этих зубастых и беспородных монстров только на цепи держать, вместо охраны.
— Успокойте их мистер Сидор! — Доктор увидел, что я показался на свет божий и укоризненно на меня посмотрел — Мистер Соверс ждёт вас с самого утра, а вы почему-то не торопитесь. Учтите на будущее, у нашего начальника довольно скверный характер и он не терпит неуважения. Поторопитесь, он ждёт вас в доме.
— Десять минут док! — Крикнул я в ответ, стараясь перекричать лай — Ну ка фу! Фу я сказал!
Мои попытки «дистанционно» успокоить собак успехом не увенчались, лай и не думал прекращаться. Доктор развернулся и ушёл, а я, вздохнув, начал собираться. Нужно хотя бы немного привести эту убогую одежду в надлежащий вид и умыться. Да и как мне самому мимо собак пройти нужно придумать. Вчера со мной были Матвей и эскимос, которые всех собак хорошо знали, а сегодня я один…