Сказать нечего - сила против нас немалая, а защищает город только несколько небольших отрядов. С запада, в Аксайской стоит полковник Краснянский и с ним полсотни казаков. На востоке есаул Бобров, так же, пятьдесят казаков и десять стариков из Аксайской дружины. В Персиановке уже никого, генерал-майор Мамантов со своим отрядом ушел вслед за Поповым, но наступления красных на этом направлении пока нет, поскольку прикрывающий отход основных сил есаул гвардии Карпов, так лихо бил врага из пулемета, что враги отступили и, не смотря на гибель храбреца, все еще стояли на месте. На севере города держится группа Упорникова и с ним около сотни казаков 7-го Донского полка, но он тоже имеет приказ на отход, и сколько продержится, неизвестно. На этом все, и остальные защитники города, которых было около двух тысяч, растворились в неизвестном направлении.
Помимо всего этого, в штабе мы узнали еще две новости. Первая заключалась в том, что весь золотой запас Государственного Казначейства, хранящийся в Новочеркасске, так до сих пор и не вывезен. В неразберихе и суматохе сегодняшнего дня, про него попросту забыли, а это, более четырех миллионов золотых рублей, которые могли бы достаться большевикам. Как так случилось, не очень понятно, но мне думается, что произошло то же самое, что и всегда, не нашлось человека, который взял бы ответственность за золото на себя. Вторая новость была иного рода, оказалось, что телеграф и телефон работают, как и прежде, и имеется связь с Ростовом, где в "Палас-Отеле" заседает товарищ Сиверс со своими командирами. Можно было бы обрубить всю связь, но телефонисты занимали нейтралитет, общались между собой и давали ценные сведения о противнике обоим противоборствующим сторонам, так что если их даже большевики не трогают, то и мы не станем.
В штабе берем подробные карты района ведения боевых действий и собираемся покинуть здание, но в училище направились не сразу. Из комнаты связи на первом этаже, выскочил растерянный человек и сказал, что на телефоне какой-то штаб Донской Социалистической армии и некий Сиверс требует самого главного царского недобитка. Чернецов вошел в комнату, взял трубку телефона и произнес:
- Командующий обороной Новочеркасска полковник Чернецов на связи.
Рядом с телефоном лежала подключенная к аппарату дополнительная трубка и я, отложив карты в сторону, взял ее и услышал занимательный разговор. В трубке треск, щелчки и молодой развязный голос:
- Командующий Донской Социалистической армией Сиверс у аппарата.
- Что вы хотите, бывший прапорщик?
- Хочу сказать, что ваша песня спета и вскоре, мы будем плевать на ваши трупы, будет драть ваших баб, а на всех деревьях вешать попов, помещиков и офицеров. Сдавайтесь, царские недобитки и, тогда, может быть, смерть ваша будет легкой и быстрой.
Полковник рассмеялся и ответил:
- Э-э-э, да ты, никак, выпимши, товарищ Сиверс, и решил покуражиться. Знаю, что бесполезно тебе что-то говорить, но я скажу. Ваш поход окончится неудачей, и вас сметут с этой земли, а потому, все ваши революционные войска должны немедленно сложить оружие, покинуть Ростов и уйти туда, откуда они пришли. Ты же и все твои комиссары, должны явиться ко мне как заложники. Гарантирую, что суд будет справедливым, учтет вашу добровольную сдачу и назначит вам только тюремное заключение. Как видишь, мы более милосердны, чем вы. В случае не выполнения моих требований, пуля в лоб и поганое посмертие, тебе и твоим товарищам сейчас, а вашим правителям Бронштейнам и Нахамсонам, чутка попозже.
- Да, ты-ы-ы... как ты смеешь, морда белогвардейская... - раздался в трубке пьяный рев, и Чернецов, бросив трубку, усмехнулся и кивнул в сторону выхода.
Как я позже узнал, Сиверс звонил еще несколько раз, затем его сменил какой-то революционный матрос Мокроусов, и так продолжалось до тех пор, пока на телефон не сел знаменитый в офицерской среде старый гвардеец и великий матерщинник подполковник Бекетов. Он долго разговаривал с красными командирами, видимо, объяснял им смысл жизни и теорию Дарвина, и был так убедителен, что спустя несколько минут связь прервалась и звонки прекратились.
За время нашего сорокаминутного отсутствия, во дворе юнкерского училища произошли разительные изменения. Все гражданские исчезли, добровольцы со своим обозом ушли, а возле входа в учебный корпус стояло около сотни вооруженных молодых парней. Как выяснилось это бойцы из 2-й и 3-й рот Студенческой дружины, которую вчера распустили по домам. С ними бывший командир Атаманского юнкерского конвоя есаул Слюсарев. Он временно принял командование студентами и, получив от Чернецова задачу удержать Персиановку, отправляется на свой боевой участок.