— Моя рада, серце козаче, — сказал • полковник, — пийты до воеводы, да взять вид ёго выпис об тым, що, казав вин, до его прислано вид попа того, що винчав твою жинку, да с сим выпысом иты до преосвященного Лазаря: нехай вин, бачучи, що жинка твоя порвала мал-женський союз, розрышыть и тоби, яко вильному и вцале вид того союзу свободному, з иншою дружыною закон прийняты. Архиепископ повинен тоби то на писми даты. Ты молодець голинный и велце розумный: пиднесешься высоко. Я се бачу. Бо я старый птах — наскризь тебе як и кожного чоловика угляжу! Кусова дочка невелыка пташына, а за тебе тепер хоч яка паиночка замуж пийде. Да от, прикладом сказать: у моеи жинки есть небога-се-стреныця. Багато уже до . неи молодят залецалося, вона всими гордувала и гарбуза им пидносыла. А тобою и та не побрезгувала бы. Се я тоби так тильки на приклад кажу; таких панночок чи мало знайдеться в семьях у наших значных товарыщив. А то все не ривня яким-не-будь там Кусам. Бо ты, серце козаче, тепер уже не рядовык, а сотнык, наш брат значный товарыщ, так тоби уже слид з нашим братом, а не с простыми рядовыками риднытыся.
Молявко-Многопеняжный вдруг как будто освежился от таких слов и благодарил полковника за добрый отеческий совет. ■
Возвратившись к матери, он рассказал ей обо всем, что слышал от полковника. '
— А що! — сказала Молявчиха. — Говорыла я тоби: щось не ладно, непевни воны вси, и не обачне було твое ожениньня. Отже на мое выйшло. Не без власнои вины еи було те що вона зныкла. А що, чи не правда моя? Тепер сам бачыш и розважыш: уже ж не без еи згоды повинчано еи з ким-сь другим. И полковнык, бач, теж говорыть. Полковнык тоби добра хоче. Що вин тоби натюкнув про якусь свою сестреныцю, так се щоб ты догадався, да посватався. Цур ий тий Кусивни, нехай еи ти люблять, що в болоти трублять! Иды, сынку, швыдче до воеводы и прохай у ёго той выпыс, що полковнык тоби казав про ёго, а там чвалай до владыки, щоб тоби розришыв оженытысь з иншею. И справди, сынку, ты в же не абы який рядовык, а сотнык, дьяковать Богу, с пансьтвом вривни, так тепер тоби в же не з простыми чернякамы, а з родовытыми знаться и приятельство весты подобае. Ты ж молодый и хороший, мий сыночку любый! А вже ж, писля всёго отсе, хоч бы Кусив-на и повернулась до тебе, хыба ж бы ты еи прийняв за жону з пид якогось там чарт-батька зна московського хлопа. Таку паскуду и скибкою взяты гидко!
Молявка-Многопиняжный поддался внушению матери. Узнавши, что его жена принадлежит другому, по ее ли собственной воле это случилось или нет — все равно, она ему уже не мила, а мысль — породниться с панами, с самым даже Борковским, представлявшимся до того времени ему в неприступном величии его сана, надежда получить в приданое маетности, зажить паном, увидеть к себе от своих прежних товарищей по, званию простых рядовикав то раболепное уважение, которое, как он замечал, оказывалось урядовым и значным людям — перспектива чересчур светлая для того, который и прежде заботливо думал о возможности своего возвышения. Ол отправился к своему зятю к сотнику Булавке. Тот, узнавши о выходе замуж Кусивны и о загадочной речи полковника, пришел просто в восторг. Булавка увидел во всем этом возможность выгод и для самого себя: через своего шурина и он мог войти в свойство с полковником. Булавка торопил шурина к воеводе, советовал ему, умолял его не заводить с воеводою никаких щекотливых для последнего объяснений, и не раздражать его, не показывать ему никакой скорби о потере жены, а почтительно выпросить от него выпись и поблагодарить, потом с выпискою идти к архиепископу.
Молявка отправился к воеводе. '
Прислуга воеводская не хотела его пускать, но Молявка приказал доложить воеводе, что пришел к нему Сосницкий сотник и нуждается поговорить с воеводою.об очень важном деле. -
Воевода вышел и, увидя Молявку, узнал его и с гневом сказал:
— Ты что это вздумал назвать себя сотником? Я тебя знаю, ты простой казак, а не сотник. Чего тебе надобно, мужик ты наглый, невежливый!
— Вашець прошу, — отвечал Малявка, — за поход под Чыгирын мене пиднесено спершу хоружым сотенным, а по-тым сотныком и сам ясневельможный поставыв мене в Со-сныцю.
— Твое сотничество при тебе, — сказал воевода, поглядывая на него все еще сердито, надеясь, что он пришел затем, чтобы по поводу жены своей входить с ним в неприятные объяснения. — Ну, какое же дело тебе до меня, господин сотник.
— Рач твоя мылость, — сказал почтительно поклонившись воеводе Малявка: — пожаловать мене дать выпыс об тым, що, як мени повидав паи полковнык, моя жинка в непритомности моеи повинчалась з яким-сь чоловиком. Щоб я, маючы таке свидоцсьтво и видаючи, що' жона моя, будучи зо мною повинчана в законним малженсьтви, разорвала закон, и сам бы мив право на ожененьеся з иншею.