Город Кум, расположенный в 200 верстах южнее Казвина, являлся главным штабом военных действий против России; силы противника здесь насчитывали около 2 тысяч человек при двух орудиях329. В горо-
де находились и особо почитаемые мусульманами святыни. 9 декабря, при занятии Кума, войска были остановлены перед городскими воротами и не вводились в город до тех пор, пока вызванные начальником отряда в лагерь старейшины и улемы не указали те места и здания, где с религиозной точки зрения было бы неудобно размещать казаков и солдат. Этот случай получил должную оценку в Персии со стороны шаха и всего духовенства330. Осталось довольно и население, так как своевременное занятие Кума «спасло жителей от уплаты большой контрибуции, причем известная доля контрибуции приходилась и на сокровища Кумских святынь. Духовенство на нашей стороне, германо-турецкая агитация успеха не имела»331. После Хамадана взятие Кума было вторым ударом по противнику, более сильным. В боях за Кум отличился прапорщик 1-го Запорожского полка ККВ Иван Павличенко332, ставший ровно через три с половиной года в Гражданской войне генералом.
В Приморском районе (провинция Гилян), в глубоком тылу русских войск, кочевники Кучик-хана и Хасан-хана нападали на небольшие отряды, транспорты и обозы, перерезали коммуникационные линии. По сведениям разведки, не исключалась возможность нападения на стратегически важный Менджильский мост, за его взрыв немцы обещали 10 тысяч туманов. «Шайка численностью около 1 тысячи человек терроризировала население района Моссул—Энзели—Решт... грозила захватить банки в Реште и вырезать русскую колонию»333. 25 декабря по приказу генерала Баратова для их ликвидации выступил отряд колоннами с севера, юга и запада. После тяжелого похода через непроходимые лесные дебри в горах, заваленные тропы, обледенелые скалы 30 декабря шайки были разбиты и рассеяны казаками. Но на каспийском побережье оставалось еще много враждебного России элемента. Когда сотня казаков попала в засаду, то против них вместе с всадниками Кучик-хана действовали местные жители.
Поступали агентурные данные о предательстве персов и убийствах ими русских солдат и казаков:
« [На] основании точных сведений жители... (персы) [в] октябре 1915 года со своими сыновьями и всадниками присоединились к немецким наемникам, участвовали [в] ограблении английского банка и консульства [в] Султанабаде. [Затем] находились у турок... напали на фуражиров-Горцев (Горско-Моздокского полка. — П. С. /К/.), убили 9 лошадей и закопали раненого казака живым в землю.
Приказываю продать [с] аукциона имущество этих повстанцев. Часть вырученных денег по 500 рублей за каждую убитую лошадь и
^
5 тысяч [рублей] семье зарытого казака выдать потерпевшим. Остальные деньги останутся в распоряжении персидского правительства. Ба-рато6»ъъ4.
На начало января 1916 года общее число противника, действовавшего против русских войск, составляло: Приморский район — 5 тысяч, Султанабад — 2 тысячи, Исфаган — 4 тысячи, Сенне-Хамадан и Керманшах — по 6 тысяч... Всего — более 25 тысяч человек335.
6 января 1-м Горско-Моздокским полком под командованием полковника Стопчанского336 был занят Султанабад, противник бежал. Многотысячная толпа народу во главе с вице-губернатором и армянским архимандритом вышла приветствовать отряд. Из штаба Кавказской армии телеграфировали: «Августейший Главнокомандующий приказал передать сердечную благодарность Его Императорского Высочества Полковнику Стопчанскому, доблестным Горцам и артиллеристам за занятие Султанабада». Как выяснилось позднее, германский консул Ронер, спешно убегая из Султанабада и имея в наличии большое количество огнестрельного оружия, раздал его населению, сторонникам Германии337.
22 января полковник Стопчанский с четырьмя сотнями и двумя орудиями выступил на Буруджир. С целью разведки противника командир выслал вперед разъезд под командованием «опытного, лихого, всегда рвущегося вперед хорунжего Васищева...338 Но ввиду бушевавшей метели в продолжение двух суток, буквально завалившей не только дороги, но и всю котловину у селения Зальян и все окружающие его горы, разъезд хорунжего Васищева, идя гуськом по горло в снегу и ведя лошадей в поводу, продвинулся всего лишь на 3—4 версты вперед... истратив на эти версты часов шесть времени»339.
На Кенгаверском направлении происходили серьезные бои с турками пограничников отряда подполковника барона Медема340 и частей 1-й Кавказской казачьей дивизии. Неприятель повел наступление на позиции, занятые казаками. 22 января, у Фирузобада, дивизион 1-го Уманского полка под командованием есаула Бородина341 был атакован двумя пешими и семью конными сотнями при шести пулеметах и одном орудии. Энергичное наступление было отбито со значительными потерями у противника.
25 января Горско-Моздокцы окончательно заняли Довлетабад342.
27 января, около города Кереджа, вблизи расположения наших войск полусотня есаула Венкова захватила четырех офицеров-иностранцев в сопровождении жандарма. Один из офицеров оказался турецким послом Асим Беем, второй — австрийским военным агентом полковни-
П.Н. СТРЕЛЯНОВ (КАЛАБУХОВ)
.?»!-4^,
ком Геллером. Все задержанные были воорркены. На предложение есаула Венкова сдаться турецкий посол долго не хотел подчиняться. Начальник отряда войсковой старшина Беломестнов докладывал, что у жандарма оказалось письмо с расшифрованной депешей на турецком языке, в которой сообщалось о передвижении русских войск на Хамаданском направлении и о намерениях наших противников343.
«...Царя Белого драгуны собираются в поход». Хоперцы
С декабря 1915 и по февраль 1916 года отряды германских и турецких наемников всячески препятствовали движению частей Экспедиционного корпуса к Керманшаху, находившемуся в 120 верстах к юго-западу от Хамадана. Без боя не сдавалось ни одно селение у шоссе. После падения ряда персидских городов в Керманшах пробрались многие беглецы: немцы, турки, шведы, жандармы. Здесь стояли значительные курдские отряды, находилось огромное количество военного имущества. Это была главная германо-турецкая база на персидской территории, фортификационными укреплениями города руководил германский военный агент Генерального штаба генерал граф Каниц. В результате в январе 1916 года у Керманшаха сосредоточилась большая ударная группа силою около 20 тысяч человек при 14 орудиях, оказавшая упорное сопротивление русским отрядам, которым приходилось совершать пятидесятиверстные переходы при перегруппировках.
С этого времени началась боевая работа на Персидском фронте Кавказской кавалерийской дивизии под начальством генерал-майора (с марта 1916 года — генерал-лейтенанта) князя Белосельского-Белозер-ского344. Старшими начальниками и командирами ее частей состояли345: 1-й бригады — полковник Копачев346, 2-й бригады — генерал-майор Исарлов347; драгунских полков, 16-го Тверского — полковник Хартен348,
17-го Нижегородского — полковник Ягмин349, 18-го Северского — полковник Гревс350 и 1-го Хоперского ККВ — полковник Успенский351.
Сформированные еще при Императоре Петре Великом два старейших драгунских полка носили в те годы имена своих полковых командиров — Морелия (Нижегородский) и Сухотина (Тверской). Позже Тверцами для ценза командовал А.В. Суворов. Во второй половине XIX века, с переводом на Кавказ, Нижегородцы дали кадр офицеров и нижних .чинов на сформирование Северского драгунского полка. История кавказских драгун — это история Русской армии, причем в Кавказских войнах, в многочисленных боях и сражениях кавалеристы-драгу-