В Марселе Казанова, по своему обыкновению, попытался уговорить Марколину вступить в брак, однако гордая венецианка заявила, что коли она надоела ему, она лучше уедет домой, но замуж не выйдет. Пришлось смириться — не без удовольствия, конечно, ибо к этому времени Марколина, по словам Казановы, стала не только еще краше, но и приобрела изысканные манеры и могла привлечь внимание любого вельможи. Единственным ее недостатком было неумение говорить по-французски: Марколина отказывалась учить язык, со смехом утверждая, что со своим милым Казановой она прекрасно объясняется на родном венецианском наречии, среди гостей Казановы всегда найдется кто-нибудь, кто говорит по-итальянски, а когда они расстанутся, она не собирается оставаться во Франции, а вернется домой, так что и мучить себя незачем. Переубедить ее было невозможно, и Соблазнитель сдался, хотя обстоятельство усложняло отправку Марколины домой: надо было подыскать ей спутника, говорящего по-итальянски, ибо такая красавица, путешествующая в одиночестве, неминуемо стала бы жертвой первого же дерзкого развратника. Венецианец был готов уступить свою любовницу, но хотел быть уверенным, что она перейдет «в хорошие руки». Ему нравилось играть роль демиурга своего маленького мирка, поэтому он любил ходить на свадьбы своих любовниц. Наблюдая за царящим там весельем, он тешил себя мыслью, что счастьем своим все эти люди обязаны ему. Если же брак не был делом его рук, он откровенно скучал.
Устроить судьбу Марколины ему помог случай. В Лионе он встретил венецианское посольство, возвращавшееся из Англии, где оно пребывало, дабы засвидетельствовать почтение вступившему на престол новому королю Георгу III. Есть мнение, что встреча эта произошла в Париже, однако сути дела уточнение не меняет. Знакомый со всеми членами посольства, возглавляемого нотаблем Кверини, Казанова немедленно напомнил им об этом и недвусмысленно попросил протекции в деле получения им разрешения вернуться на родину. Тоска по Венеции все чаще охватывала Соблазнителя, порой становясь просто нестерпимой.
Судьба распорядилась так, что Марколина приглянулась синьору Кверини, у которого, как оказалось, камердинером служил родной дядя юной венецианки. Словом, обстоятельства складывались как нельзя удачно, и Казанова, хотя и не без труда, сумел убедить возлюбленную вернуться в Венецию под опекой Кверини, обещавшего обращаться с ней как с родной дочерью. Обеспечив Марколину небольшой пожизненной рентой, Казанова расстался с ней, обещая помнить ее и любить вечно. И, как обычно, вскоре позабыл о ее существовании. Не способный на глубокие чувства, он не любил скандалов и всегда старался сделать разлуку с очередной возлюбленной легкой и приятной. Поэтому женщины, в отличие от Казановы, навечно сохраняли в сердцах своих память об их любви.
В Париже у Соблазнителя было единственное дело: забрать проживавшего у маркизы д’Юрфе юного Помпеати-Аранду: он твердо намеревался отвезти мальчишку к матери в Лондон. Остановился Казанова на этот раз в гостинице: маркиза, прибывшая в Париж незадолго до него, чувствовала себя неважно, и вокруг нее кружила стая племянников, готовая в любую минуту подать в суд на проходимца, живущего за счет их тетушки.
Но прежде чем отбыть в Лондон, Казанова избавил своего брата Франческо от их младшего братца Гаэтано. Прибыв, как и было договорено, в Париж и не найдя там Джакомо, Гаэтано отыскал Франческо, поселился у него и принялся тянуть с него деньги на разгульную жизнь, одновременно поливая грязью Джакомо, которому он никак не мог простить того, что тот увел у него Марколину. Узнав об этом, Казанова так разозлился, что буквально вышвырнул Гаэтано из дома Франческо, а потом предложил ему отправиться на все четыре стороны, пообещав оплатить ему дорогу. В случае отказа он пригрозил подать на него в суд за похищение все той же Марколины. Струхнув, Гаэтано решил отправиться в Рим, и Джакомо выдал ему несколько кредитных писем, на основании которых ему в каждом крупном городе, через которые он станет проезжать, указанные в письмах банкиры станут выдавать небольшие суммы.