Он пообещал Светлане позвонить на следующий день и с этим ушел.
Всю ночь Светлана проплакала. Утром с красными глазами она сидела в кресле и ждала звонка.
Максим по дороге от Светланы домой зашел к своему родственнику, работавшему МВД. Увидев на пороге нежданного гостя, тот здорово напугался. Он даже не пригласил парня войти, потому что успел рассказать жене, что Максима разыскивает милиция за участие в преступной банде.
— Ты где скрываешься? — почти шепотом спросил он. — Ты знаешь, что твоя машина в розыске, а фотография — у каждого оперативника? Зачем пришел? Знаешь ведь, где я работаю! Я должен тебя задержать, понимаешь?! Прошу тебя, больше ко мне не приходи. У тебя своя жизнь, у меня своя. А если у меня обыск устроят? Как я объясню жене, детям, соседям?
— Когда ты об этом узнал? Я уверен, что не сегодня! Мог бы позвонить! — так же полушепотом упрекал Максим. — Ты же родня мне, у нас одна кровь, один прадед! А ты испугался, решил не пачкаться! Дело твое, тебе еще не поздно и сейчас позвонить.
Дверь открылась, и в коридор выглянула жена. Увидев Максима, она принялась кричать на весь подъезд:
— Ты чего сюда приперся, кто тебя звал? Мы не дружим с преступниками, уходи, или я вызову милицию!
Прокричавшись, она скрылась за дверью. Родственник пытался извиниться — мол, у них двое малолетних детей, и неприятности им не нужны.
Максим, подняв воротник, повернулся и зашагал вон из подъезда. Он шел по улице и вспоминал детство, которое провел со своим родственником. Сколько раз он помогал ему в трудных ситуациях, спасал от наскоков ровесников! Парень давно догадался, почему родственник поступил в МВД — ему необходимо было самоутвердиться перед ребятами, почувствовать пусть слабенькую, но власть.
И сейчас он повел себя как настоящий трус. «Уж если ты такой принципиальный, взял бы да задержал! — думал Максим. — Нет, он на такое не способен. Он трус, хочет быть чистеньким и перед родственниками, и перед своими ментами!»
С этими мыслями он дошел до дома. Уже привычно осмотревшись, увидел знакомую шестерку в тени соседнего дома. Представил, как обрадовались оперативники, увидев его подходящим к дому.
Максим демонстративно подошел к машине и попросил водителя угостить его сигаретой. Тот слегка замешкался, доставая сигареты, но все же протянул пачку наглецу. Максим не курил, но взял сигарету и пошел к подъезду. За эти секунды он не только хорошо разглядел всех преследователей, но и запомнил каждого в лицо.
Максим проснулся рано, очередной гипертонический криз у матери поднял его с постели около пяти часов утра. Он вызвал скорую помощь и в ее ожидании увидел в окно все ту же шестерку, но уже с другими номерами. В машине находилось три пассажира и водитель. Они вышли и закурили, даже не догадываясь, что и за ними наблюдают.
Максим запомнил и эти лица. Ему вдруг показалось, что все, что происходит, — какая-то игра, и рано или поздно все пройдет само собой. Но люди, стоявшие на дороге, были настоящими. И страх, который они вызывали, тоже был настоящим.
«Скоро я буду знать всех оперативников в лицо и все номера, под которыми они ездят», — с тяжелой ухмылкой подумал Максим.
Скорая помощь подъехала сравнительно быстро. Осмотрев мать, медсестра сделала ей шесть уколов, а врач предложил госпитализировать в шестую городскую больницу на улице Николая Ершова.
Максим стал собирать вещи для матери. На все это ушло несколько минут, и они все вместе спустились на улицу. Парень с водителем донесли мать до машины. И они с сиреной помчались в центр. В заднее стекло он видел, как оперативники последовали за ними, но на перекрестке скорая промчалась на красный, а милиция была вынуждена остановиться.
Эта минутная пауза дала возможность значительно оторваться от преследователей. Максим помог санитару занести носилки в приемный покой, а сам остался ждать в коридоре. Минут через тридцать врач сообщил, что мать положили в кардиохирургическое отделение на втором этаже. Выйдя из больницы, Максим к своему великому изумлению, не увидел ни машины с оперативниками, ни их самих. «Видимо, потеряли».
Он перешел дорогу и решил сесть в восьмой трамвай, который двигался в сторону центра. Трамвай был пустым, так как только что отъехал с конечной остановки. В трамвае Максим заметил, что за ним вошел один из оперативников. Пришлось выскочить в закрывающиеся двери, а оперативнику ничего не оставалось, как уехать по маршруту.
Максим стоял на остановке и поджидал другой трамвай. Буквально через минуту подошел пятый номер. Здесь людей было много. Он вошел через заднюю дверь и, пройдя через весь салон, растолкав всех руками, вышел в переднюю. И опять ждал того, кто выйдет за ним. Но и второй оперативник вынужден был уехать.
Парень перешел на другую сторону платформы и сел в пятый маршрут. Доехав до остановки «Артиллерийское училище», он вышел и быстрым шагом направился в военный городок. Миновав пост курсантов, стоящих у ворот училища, побежал в противоположную сторону. Вслед за ним подобную попытку предпринял один из оперативников, но его бдительные курсанты остановили.
Милиционер достал удостоверение и показал курсантам, но те вызвали начальника караула и держали до тех пор, пока не получили разрешающую команду.
Пробежав метров семьсот по территории училища, Максим перелез через забор и оказался на улице Новаторов. Несколько раз оглянувшись и убедившись в отсутствии хвоста, он остановил такси и поехал к Светлане.
Она с утра не отходила от окна. Все мысли были связаны только с Максимом. Она уже не надеялась его увидеть сегодня, будучи уверенной, что его уже задержали. И вдруг заметила, как из подъехавшей машины вышел Максим. Он быстро пересек проезжую часть, вошел в подъезд и даже не успел нажать на звонок, как она сама открыла дверь. Ее опухшее лицо явно свидетельствовало о бессонной ночи.
Максим рассказал ей, что увез мать в больницу, и по рекомендации врача ей предстоит операция на сердце. И еще раз попросил Светлану не оставлять мать.
Они сидели на диване и никак могли наговориться, потому что хорошо понимали, что это, возможно, их последняя встреча. Но оба старались не думать об этом.
Светлана гладила его мягкие волосы и запоминала любимого красивым, сильным и свободным. Ему же не было необходимости куда-то спешить, впереди у него была только тюрьма, и он, как раньше, растаял в ее ласках.
Ушел он около семи вечера. Немного побродив по улицам летнего города, вернулся домой. Ему не хотелось подводить знакомых или друзей, скрываясь у них. То, что его задержат, Максим уже не сомневался, однако долго жить с таким грузом, ежедневно ожидая ареста, ему было очень тяжело.
Дома он включил телевизор и лег на диван. Пустая квартира давила, и он, пытаясь не думать о матери, стал анализировать события последних дней.
Интересно, чем располагает следствие в отношении него? Его, кроме своих ребят, не видел никто, а тем более этот водитель. Он хорошо помнил, что вышел из машины лишь тогда, когда Андрей натянул на шофера мешок. Свидетелей нет, Андрей погиб, Олег пропал, куда-то уехал. Единственным человеком, который может его сдать, оставался Алмаз. Но Алмаз не дурак, сдавая Максима, он автоматом заряжается сам на большой срок. Это ему невыгодно. А это значит, что его участие в налете будет доказать довольно сложно.
Похищенных мехов у них нет. Меха они никогда не найдут, денег тоже нет. Чем будут доказывать его вину — он не знал. Если, конечно, он сам ничего не скажет. А зачем это ему? Он не дурак, чтобы сознаваться!
Максим прошел на кухню, достал из шкафа бутылку коньяка и, налив полный стакан, выпил не закусывая. Пошарив в холодильнике, нашел банку шпрот, открыл ее и поставил на стол. Налил еще половину стакана и залпом выпил. Коньяк, как и в предыдущий раз, ожег горло. Максим закусил шпротами и стал одеваться.
На улице, осмотревшись, он напрямую направился к машине оперативников.
— Прошу вас меня извинить, — с явной издевкой начал парень, обращаясь к одному, вышедшему из машины. — Завтра я непременно напишу вам расписание, где, когда и в какое время я буду находиться. Это для того, чтобы вам поменьше тратить государственные деньги на погони за мной по всему городу.