Я закрыл глаза.
— Это хорошо, Спок? Так лучше?
Это было так. Но я знал, как это может быть, насколько это возможно, если бы я позволил себе проникнуть немного глубже, чуть-чуть, за пределы щита, который был его кожей и моей, и каждым дюймом соприкосновения между нами.
Я напомнил себе, что стараюсь быть осторожным с его хрупким человеческим телом, когда я наклоняюсь лицом вниз, чтобы оно лежало у него на плече, и подтянул его к себе, потому что мои руки инстинктивно прижались к его спине.
Я сопротивлялся своим собственным импульсам с каждым барьером контроля, который у меня был. Мне потребовалось очень долгое и очень изнурительное время интенсивного сражения с моей собственной силой, чтобы не сдаться. Я знал, что моя человеческая сторона хотела снова погрузиться в сознание Джима, так нерационально, не заботясь о последствиях, которые может принести это действие.
— Спок?
Тогда мне пришло в голову, что объятие вовсе не было утешительным жестом.
Оно было абсолютно эгоистичным.
— Спасибо, Джим.
Он провёл пальцами по ткани моей рубашки и из его горла вырвался невероятно низкий тихий звук, о котором он, вероятно, не знал. Он звучал грустно и болезненно, но его голос был нормальным, когда он вздохнул и ответил:
— Обращайся в любое время, Спок.
========== Часть 8. Восьмой раз ==========
В ту же ночь я посвятил всё своё время медитации, пытаясь классифицировать и осмыслить чрезмерно сильные эмоциональные реакции, которые возникли во мне во время контакта, который мы с Джимом инициировали.
Несмотря на долгие часы спокойствия и сосредоточенности, я не добился каких-либо убедительных результатов. Потенциально опасное желание прочитать ум Джима можно было остановить, как я это делал, но не объяснить простым научным любопытством.
Стоя перед дверью его каюты, я ждал, чтобы проверить теорию, которая сложилась некоторое время назад среди созерцательной тишины и успокаивающего аромата свечей.
Дверь открылась, и он был всё ещё одет в золотую форму.
— Спок! — его глаза сияли в свете огней коридора как ясное голубое небо.
— Могу ли я проверить гипотезу о вас, Джим?
Некоторое время он не отвечал, потом криво улыбнулся.
— Конечно. Что происходит?
— Для того, чтобы провести мой эксперимент, мы должны, вероятно, пройти в вашу каюту.
После второго колебания (на самом деле это составило 1,308 минут) он молча указал мне, чтобы я вошёл внутрь. Дверь с шипением закрылась за нами, и я, проследовав до середины комнаты, повернулся к нему лицом.
— Я хотел бы, чтобы вы попросили меня что-нибудь сделать.
— …Что?
— Попросите меня сделать что угодно.
— Что ты имеешь в виду?
— Я уточню. Попросите меня сделать что-то нелогичное, чего бы я обычно не сделал, но если бы конкретно вы хотели, что бы я это сделал.
Джим потер виски и устало вздохнул.
— Спок, о чем ты?
— Это гипотеза, которую я желаю…
— Нет, я имею в виду, что это на самом деле?
Я не понял вопроса.
— Это о гипотезе, которую я хочу проверить.
— Какой ещё гипотезе?
— Я не скажу вам, пока она остаётся недоказанной.
Джим выглядел ошеломленным, и его взгляд омрачился. Я почувствовал прилив отчаяния.
— И ты уверен, что ты нужен мне специально для этого? — проворчал он. — Я должен быть на мостике через десять минут.
— Это не займет много времени, капитан.
Джим снова вздохнул. Выражение его лица было страдальческим, и когда он говорил, его голос был ровным, лишенным своей обычной яркости.
— Прекрасно. Ладно, хорошо.
Почему он выглядел грустным? Стремление прикоснуться к нему и лизнуть его разум, чтобы насладиться причиной, было почти непреодолимым. Это дало мне ещё одну причину немедленно провести моё исследование.
— Э-э… почему бы тебе не решить это уравнение для меня?
Джим подошёл к своему компьютеру, где, казалось, работал, прежде чем я его прервал, и указал на диаграмму, которую большинство людей нашли бы невероятно сложной, где всё, кроме одного уравнения, было уже решено блестяще. Я был на мгновение отвлечен тем фактом, что снова интеллект Джима оказался очень… возбуждающим. Очевидно, он собирался закончить оставшуюся формулу с такой же увлекательной легкостью.
Если бы я мог просто ещё раз попробовать его мысли, я бы мог наблюдать его узоры, такие замысловатые, такие гипнотизирующие лабиринты и как-то… но нет. Этого не могло быть. Я никогда не позволял себе фантазировать о таких вещах. И сейчас не время, чтобы начинать, эти мысли должны быть оставлены.
— Уравнение не соответствует моей просьбе. Попросите меня ещё о чем-нибудь.
Этот момент нерешительных сомнений сделал мой голос по-настоящему отрешенным, так, что Джим не догадался, что я представлял в этот момент себе.
— Что? Ой, я не знаю, Спок. Что ты.? — и тогда блеск в его глазах стал резким, и он посмотрел вниз, в пол, с горькой, самоуничижительной улыбкой, и опять на меня.
— Хорошо. Ты хочешь того, чего никогда бы не сделал?
— Подтверждаю.
— Что-то совершенно сумасшедшее?
— Да.
— Поцелуй меня.
Я не мог услышать его правильно.
— …Простите?
— Поцелуй меня. Это глупо, нелогично, иррационально, нелепо и абсурдно. Так сделай это.
Он… что?
Он искренне желал поцелуя? Нет, конечно, нет, он сказал это, потому что я попросил его об этом абсурдном желании. Джим подумал, что мы можем предположить такой абсурд, как поцелуй. Ну, естественно, так подумал и я. Разве я?
Разве я мог?
Удивление, паника, страх и… Я боролся с ними всем, что у меня было, чтобы освободиться от них, игнорировать их, я был смущен и вымотан, я был под контролем, я не был, я…
Я был полностью поглощен своими мыслями, сначала я даже не заметил, что моё тело движется вперёд, явно повинуясь словам Джима. Я остановился, прижав руки к бокам в попытке удержаться, и Джим смотрел на меня с насмешливой жестокостью в глазах, и каким-то жалким неповиновением, которое я не понимал.
Внезапно я одернул руку, которая тянулась к его лицу, и я не подумал об этом. Я сошёл с ума? Возможно, моё время было со мной… Пон фарр, несомненно, объяснил бы, какие эмоции проходят через мои артерии, казалось бы, неконтролируемые. Однако мой возраст и смешанная физиология не учитывали бы Пон фарр.
Джим наклонил голову набок и сощурил глаза.
— Не можешь, не так ли?
Я не мог на это ответить.
— Значит, это так? Ты закончил? Сделал какие-нибудь основательные выводы?
— Это не было целью эксперимента, — ответил я, но он предложил ещё больше доказательств… потому что я собирался это сделать. Я был… Я всё ещё делал, часть меня ещё хотела его, что можно было объяснить только тем…
— Тогда какая цель заключалась в том, чтобы придти ко мне в каюту, Сп…
— Попросите меня ещё раз.
Джим дважды моргнул, прежде чем ответить. Его ресницы были бледно-бледно бронзового цвета.
— Хорошо, сегодняшний день оказался одним из самых твоих менее логичных дней.
— Попросите меня ещё раз, — сказал я более решительно, надеясь рассеять дальнейшие возражения.
— Попросить тебя поцеловать меня?
— Да.
Я подошёл ближе к нему, но он отступил, поэтому я продолжил движение, пока его нога не ударилась о край стола, и он уже не мог убежать.
— Что ты делаешь, Спок?
Джим не испугался. Возможно, он должен был. Я ещё не знал.
— Спок, что происходит?
Это происходило снова. То, что произошло вчера, чувства… Я хотел вдохнуть его, даже не касаясь, я практически ощущал острый ум, запах его золотых мыслей, и мне нужно было…
— Попросите меня снова, Джим.
— Нет.
Он выглядел обеспокоенным, и некоторые другие эмоции, которые я не мог назвать, также отразились на его лице.