Договорить Александру не дали. Дверь нашего номера была открыта резким движением и на пороге застыл Виктор — бледный, рот открыт, глаза на выкате…
— Только не говори, что она сбежала, — Преображенский уставился на брата и сильно забеспокоился, наблюдая за тем, как Виктор хватает ртом воздух.
— Не будет…
— Чего не будет?
— Путешествия свадебного не будет… — прошептал Виктор и сел со мной рядом.
— Только не говори, что поругались, что за бред, ни за что не поверю.
— Да нет, брат, тут дело в другом. Понимаешь… Я скоро папой стану… — повисло напряженное молчание, Преображенский побледнел, я заулыбалась, а у Виктора затряслись руки, — она несколько дней назад узнала, решила сюрприз сделать… Три недели уже… Ты представляешь? Я и… папа…
— Это же здорово! — видя ошарашенные лица обоих, я поняла, что яблочко от яблоньки не так далеко и падает, в том плане что страх перед детьми есть у всех, а в этой семье это прямо какая-то патология. — не понимаю, вы боитесь? Вы же и так Аню воспитываете…
— Это другое! Она уже взрослая! А тут крошечка совсем… подгузники, пеленки…
— Ой, я тебя умоляю! — Преображенский отмахнулся, — няню наймешь, служанка в доме уберется, все что надо купишь, куда надо уедешь. Машу на массаж отправишь, в моем центре за ней следить будешь, и родите вы ребенка, куда денетесь-то!
— Ага… — Виктор завис, — ты не понял, я не боюсь, это тут ни при чем… Я счастлив… Ты представляешь? Я стану отцом… Да какие к черту няньки? Ты о чем вообще? Что бы я кому-то кроху доверил, ну уж нет! Но нам же ехать нельзя теперь…
— Почему это? — удивилась я, — если врач разрешит, то можно и поехать, у вас же свой самолет, правильно?
— Маша и так должна была двойню родить, а выжила только Аня, а вдруг опять что-то случится? Ну уж нет, я ее не пущу!
Он проговорился и даже не заметил. Так детей у Маши должно было быть двое? Какой кошмар, Боже… Близнецы или двойняшки… и потерять одного еще в процессе беременности? Как… как она вообще смогла со всем справиться? Пережить потерю, затем тяжелый развод, встать на ноги и… продолжить верить людям… И каким же говнюком был ее бывший муж. И как она вообще вышла за муж за человека, который смог позволить себе бросить семью… Оставить ребенка… Отвратительно.
Я невольно обняла живот, чувствуя шевеление. Дочка всегда реагировала на мои эмоции, особенно на волнение, она начинала сильно дергаться внутри, словно молотила своими маленькими ручками. Виктор был счастлив — его лицо сияло. Он с таким воодушевлением рассказывал о шокирующей новости, с такой радостью в глазах говорил о жене, выплескивая эмоции на своего брата, который замер на кровати словно вкопанный, а затем… Затем почему-то положил свою руку сверху на мою ладонь, крепко сжимая ее при этом. Он слушал Виктора, который словно захлебывался в эмоциях, я впервые видела его таким… Таким живым, простым, таким не серьезным. Он наконец-то сбросил с себя маску начальника, перестал все контролировать и наконец-то показал то, что творится у него внутри. Спустя несколько минут к нам в номер зашла сама Мария.
— А еще говорят, что мужчины не сплетники. Я же попросила не рассказывать пока, — она надула губки, но в отличие от мужа, явно испытывала не такие яркие эмоции. В ее глазах отчетливо читался страх. Но только с чем именно он связан? С прошлой потерей? Да, думаю, что дело именно в этом… — нам придется отказаться от поездки, я не хочу рисковать… Прости…
— С ума сошла извиняться? Да ну с ней, с этой Испанией. В следующий раз полетим, никуда она не денется, главное теперь твое здоровье. Вот родишь малютку, восстановишься, и мы всей семьей на море поедем. Твоя мама, кстати, так и не была в нашем доме на берегу океана. Давай и ее возьмем, вместе намного веселее.
— Какой кошмар. — не выдержал Саша, — свекровь и теща в одном доме…
— Наши мамы уже давно нашли общий язык. Вон, по ресторанам ходят, вино пьют, нас не приглашают, — Маша села рядом с Виктором, крепко обняла его за плечи и наконец-то улыбнулась, — а тут еще и внук или внучка общие будут. Начнется борьба за внимание… Я в этом уверена…
— Да не будут они спорить друг с другом, — изумился Виктор.
— А я не об этом, — Маша ухмыльнулась, — я в плане детей собственник, а тут аж две тетки, жаждущие внимания моего ребенка. Материнская ревность она такая, не всегда контролируемая. У меня ведь когда Аня роилась, мама от нее не отходила.
— Разве это плохо? — осторожно поинтересовалась я, но потом поняла, что задела какую-то не очень приятную тему, — в любом случае, я уверена, что все будет замечательно. Большая семья — это всегда прекрасно!