– Так-то оно лучше, – удовлетворенно пробормотал Три Семерки, делая торопливые записи в протоколе. – Ну-с, – произнес он, закончив, и по привычке погладил свои усы, – что вы можете сказать по поводу сегодняшнего происшествия?
– Хм, я безумно счастлив, – саркастично ответил Вадуев и выпрямился. Он начал подергивать одной ногой и «ломать» пальцы рук, от чего раздавался неприятный хруст.
– Только вот этого не надо! – снова сорвался на крик Семен Семеныч. – А то мы ведь и по-другому разговаривать умеем!
– Это мы знаем, – криво улыбаясь, снова съязвил Александр и отвернулся.
Руденко встал, закурил и начал ходить из стороны в сторону. Яна, до того спокойно сидевшая в оном из старых обшарпанных кресел в конце кабинета и поглаживающая Джемму, пересела на место своего приятеля и сторого сказала:
– Думаю, молодой человек, скорейшее раскрытие произошедшего в ваших интересах тоже. Так что не надо здесь устраивать представлений. Мы и не таких актеров видывали, – собака подобралась поближе к своей хозяйке и села у ее ног, начав предупреждающе постукивать хвостом.
Голос Милослвской был ровным и жестким. Вадуев перестал хрустеть пальцами и, прищурившись, посмотрел на нее.
– Первая и главная версия случившегося, – продолжала Яна, – террористический акт. – Будет здорово, если мы сейчас признаем ее единственно возможной, а вас запишем в соучастники, – женщина холодно улыбнулась.
Вадуев нервно закинул ногу на ногу, глянул на нее недоверчиво.
– Но мы люди неглупые, поэтому делать этого не станем. Истина нам дороже. А если к этой истине присмотреться получше – вас хотели как следует припугнуть. А знаете что обычно за этим следует – убийство…
Александр закашлялся.
– Были у вас злоумышленники? Подозреваете кого-то? Угрожали вам ранее? – начала наступление женщина.
Вадуев весь вытянулся и, неожидано перебив Яну, вскрикнул:
– Нет!
В кабинете на мгновенье установилась полная тишина. Милославская онемела от удивления. Джемма насторожилась. Руденко выронил остаток сигареты.
– А в чем же тогда дело? – тихо произнесла Яна.
– Откуда мне знать?! – воскликнул мужчина. – Поговорите лучше с шефом…, – тут же добавил он сквозь зубы.
– С шефом? – осторожно переспросила Милославская.
– Он тоже на этой машине ездит.
– Так, давайте по порядку, – Яна облокотилась одной рукой о стол. – Автомобиль принадлежит вам?
– Мне. Но по доверенности им управляет мой босс.
– Где вы работаете?
– В казино «Фортуна».
– Значит, вы имеете в виду директора казино?
Вадуев молча кивнул.
– Да-а, его участие в этом сюжете, конечно, более реально, – задумчиво протянула Милославская и спросила с иронией: – Скажите, а откуда у вас к нему такое доверие?
– Я дальний родственник его жены. Приехал из деревни. Он мне работу дал, – выдавил мужчина.
– Хозяин казино устраивает простым рабочим несчастного владельца «Джипа»? – Милославская усмехнулась.
– Машину он тоже…
– Что, тоже в подарок? Скажите, какая благотворительность?!
– Яна засмеялась ледяным смехом.
Вадуев снова захрустел пальцами.
– Хотите, скажу, как на самом деле? – Милославская вдруг замолчала, прищурилась и уставилась Александру прямо в глаза. – Машина только по бумагам принадлежит вам. На самом деле это известная многим формальность: в случае чего с вашего босса абсолютно нечего будет взять, поскольку все остальное его имущество тоже, наверное, кому-то «пожертвовано»… Эта уловка стара, как мир новых русских.
Вадуев молчал. Потом спросил тихо, но с вызовом:
– И что, это преступление?
– Нет, но вы рискуете жизнью, – вздохнув, ответила Милославская. Она пододвинула к себе начатый Руденко протокол, прочла, пробежав глазами, и сказала: – Допиши, товарищ капитан.
Семен Семеныч снова присел за стол, записал под диктовку слова подруги, выяснив предварительно у Вадуева, что его шеф – Воробьев Алексей Михайлович, а в своей среде – просто Воробей.
Когда все формальности с протоколом были закончены, Вадуева отпустили. Правда, он не особенно обрадовался, буркнув себе под нос что-то вроде того, что ночь в обезьяннике гораздо приятнее разговора с боссом.
Милославская с Руденко остались наедине.
– В желудке сосет, – пожаловался Семен Семеныч и глянул на часы.
– Зайдем куда-нибудь перекусить? – тоже глядя на циферблат, предложила Яна.
Ее приятель одобрительно кивнул, надел фуражку и, закрыв кабинет, они молча зашагали по коридору, каждый думая об одном.
Воздух на улице, после двухчасового пребывания в отделе, прокуренном, пыльном, показался Милославской просто райским.
– Хорошо! – улыбаясь, сказала она.
Три Семерки посмотрел на нее удивленно и ничего не ответил. Также молча они перешли дорогу и перешагнули порог недавно открывшегося прямо напротив милиции кафе, Джемму привязяв за железные перила у входа. Выбрали столик в углу у окошка, сели и стали изучать тут же предложенное официантом меню.
– Вот это я еще не пробовала, – сказала Милославская, ткнув пальцем в строку, где было написано «суси с тунцом».
– Я тоже, – поддержал ее приятель, и выбор был сделан.
Пока готовился их заказ, приятели имели время обсудить разговор с Вадуевым.
– Насчет того, что настоящий хозяин «Джипа» – Воробей, ты, конечно, права, – начал Руденко, – и тратить время на Вадуева больше не стоит.
– Согласна. Знаешь, о чем сейчас надо подумать? О том, почему Воробью угрожали и кто может быть его недоброжелателем.
– Надо с ним поговорить, – закивал Три Семерки.
– А я думаю, надо сначала самим пораскинуть мозгами. Мы ведь хорошо знаем свой город? Да и доступ к определенной информации о криминалитете ты имеешь, так? Даже если мы ни до чего не додумаемся, все равно придем на разговор с Воробьем подготовленными, а не профанами. Так что напряги мозги.
– Яна, ты голова!
– Итак, – не отвечая на комплимент, продолжила Милославская, что мы имеем? Воробей – хозяин казино «Фортуна». Казино – это деньги, а деньги – это всегда криминал. Слушай, а до него далеко? Где оно вообще находится? Я что-то и не знаю…
– Нет, недалеко, квартала четыре. На Мичурина.
– Мичурина – улица большая, где именно?
– Да дома через два от пединститута.
– Так там, по-моему, совершенно другое казино… Да! Ну точно, мы с подругой еще там были как-то. «Золотое руно» оно называется, а не «Фортуна».
– Я сам там не был, но ребята наши не могли ошибиться, это точно. Ты что-то перепутала.
– Да не перепутала я ничего! «Золотое руно» там года два уже.
– Не может быть, – упирался Руденко.
В этот момент официант принес заказ и перед разгоряченными приятелями задымились ароматные красные сладкие перчики, разрезанные на части, фаршированные обжаренным тунцом и запеченные в духовке.
– М-м-м, – протянула Яна.
Руденко тут же схватился за вилку и замолчал. Отрезав кусочек суси, Милославская посмотрела на приятеля и категорично сказала:
– Чтобы разрешить наш спор, нужно поехать туда и посмотреть, что за заведение там находится.
– Давай посмотрим, – пожав плечами ответил Три Семерки, который, как любой мужчина, не любил проигрывать в споре.
Завершив трапезу сладким чаем с лимоном, приятели покинули кафе и направились к стоящей у противоположной обочины «шестерке» Руденко.
Три Семерки молча завел мотор, круто вывернул руль, машина развернулась и поехала в обратном направлении.
– Вот она Мичурина, – удовлетворенно протянул он через некоторое время.
Яна стала напряженно вглядываться в мелькающие мимо дома. Вдалеке закраснел главный корпус педагогического института. Руденко кашлянул.
– Ну, смотри, – сказал он.
– Смотрю, – ответила Яна.