– Солнце, ты не в заложниках у меня, а в залоге.
– А есть разница?
– Поверь мне, есть. Будь ты заложницей давно бы уложил прямо на этом столе, – после его легкого намека краснею и стараюсь вернуть разговор обратно в нужное русло.
– Судя по договору я тут на месяц в качестве «залога».
– В качестве залога – да. После статус сменим.
– В смысле?!
– Узнаешь. Хорошего дня. Будь хорошей девочкой.
В какой-то миг мне показалось что он сейчас подойдет и поцелует меня. По крайней мере в лоб, но он воздержался и ушел. Если так будет и дальше это войдет в привычку, сразу после принятия пищи с ним прощаться взглядом.
За весь день меня больше никто не трогал. Пока мой «хозяин» не передумал я решаю пройтись по пентхаусу и немного себя развлечь.
Как оказалось в нем, помимо моей, еще четыре спальни на втором этаже (и в одной из них спит он), в каждой из которых свой санузел, на первом этаже находилась столовая, кухня, общий зал и все они объединены одним большим коридором. Все это великолепие было оформлено в классическом стиле, повсюду мрамор, статуи, цветы, хрусталь, дорогая мебель и запах дерева, чувствовала я себя как минимум на приеме у английской королевы.
Единственная вещь, которая выделялась из данной картины был большой плазменный экран в общем зале, хотя и он выглядел там очень гармонично. Так же в каждой комнате, будь то столовая или спальня, висели едва заметные камеры и, как оказалось, в моей комнате их меньше всего.
Лифт ведущий на выход действительно открывался ключ-картой которой у меня, увы, не было. Решив не усугублять положение возвращаюсь в общую комнату и включаю плазму.
Так и проходит неделя. Я сплю в своей комнате, просыпаюсь в шесть утра, бреду на завтрак. Любое принятие пищи вместе с Кириллом, который все время ведет себя сдержанно и лишь изредка говорит со мной будто бы вспомнив что я тут. Правда пару раз обедала в полном одиночестве. Целый день я либо смотрю телек, либо сплю.
В этот день Климов как никогда общителен.
– О, вот еще, – закончив болтать о делах он достает с кармана пиджака мобильник. – Твой телефон.
– Мне можно звонить? – удивляюсь я.
– Да, ты себя хорошо вела, заслужила, – как ребенку, ну честное слово, аж обидно немного.
– Кому угодно? – скептически спрашиваю.
– Почти. Можешь звонить матери, брату, друзьям, мне. Только не отцу. Отныне для тебя он персона нон града. Договор ты читала и знаешь условия сделки.
– Бред какой-то. То есть я могу звонить всем кому не лень, гулять по всему пентхаусу и при этом находится фактически у тебя в заложниках.
– Ты не в заложниках у меня, а в залоге, – в очередной раз повторил он явно раздражаясь.
– Да в чем разница?! – вот, правду говорят, язык мой – враг мой, он меня явно до добра не доведет. – Мне ничего нельзя делать.
– Хватит, – он встал со своего места. – Учти, полиция и прокуратура в курсе о твоем положении, поэтому не помогут. Если позвонишь ему я узнаю. Мораль разговора – следуй моим условиям и возможно тебе будет тут хорошо. Разговор окончен. До обеда, – а ведь я уже отвыкла от этого. После того дня он провожал меня взглядом до двери и только после покидал ее сам, будто бы мысли прочитав.
Боже, я могу считать себя достаточно умным человеком, но иногда мой мозг придумывает такое… С фантазией у меня все отлично, короче говоря. На этот раз мой горе-разум подсказал мне воспользовавшись моментом, пока парень идет по коридору, позвонить тому, кому так хотелось набрать всю эту неделю. И я набираю контакт с подписью «Отец».
2.2 Сумбур
Катерина
Длинные гудки, длинною в жизнь. Терпеливо жду, позабыв об опасности быть пойманной. Звонок окончен. Набираю вновь. Ответа нет.
Ладно, попробую завтра. Стираю историю звонков и бреду к себе. Принимаю ванную с бокалом красного вина. Вытерев влажное тело большим махровым полотенцем одеваю уже полюбившийся бежевый шелковый халат и насухо вытираю мокрые волосы собрав их в небрежный хвост. Выхожу из ванной комнаты и ложусь на кровать взяв смартфон. Часа три читаю новости, смотрю ролики в интернете. Потом засыпаю.