Лестра хмыкнула, перекинула на плечо свои чёрные волосы, окутывавшие её как плащ и деловито уселась в кресло. — Интересно. А ты не можешь устроить вечеринку? Для нас так удобнее всего. — Мне некого позвать. Есть одна девушка, но она не должна пострадать. — Не пострадает. Кошмары это наш максимум. — беспечно пожала плечами демоница. Славе не понравилось то, как она погасила взгляд. Евой он рисковать не мог. Представил вцепившихся в неё инкубов и сразу отринул мысль о вечеринке. — Согласен на кошмары и что-нибудь ещё из провизии. А вы сможете прийти ночью в другое место? — Нужны координаты.
Сделка была заключена, хоть Слава и не верил Лестре. Она пугала как удар ножом в кишки, заставляла вздрагивать от любого своего движения. Кея выглядела почти доброй феей по сравнению с этим дьяволом. Долгие тяжёлые взгляды, раздвоенный язык, останавливающийся в уголке рта, когда она внимательно слушала, злые и презрительные улыбки невпопад — всё заставляло сжиматься в комок перед ней.
По ночам в мастерской происходило то, о чём никто больше не знал и не мог знать. Слава крутил и так и этак, менял свет, поругивал нетерпеливых демонов, бегал в круглосуточный за блистерами кофейных сливок. Глаза приходилось срисовывать всякий раз из пособия. Мало того что у демонов были горизонтальные козьи зрачки, от сливок они ещё и асимметрично смещались. Ближе к рассвету модели расходились и Слава валился спать, завернувшись в пыльную драпировку и перевязав себе рот захваченной из дома наволочкой. Дело шло неплохо, но совсем не так, как он хотел. Всё машинально, академично. На виски ложились прохладные пальцы и несколько часов мучительного сна он орал до хрипоты. Странным и неуместным был слабый женский голос, иногда звучавший прямо над ухом. «Хватит, пожалуйста! Не надо! Отпусти меня, я не могу так! Никому ничего не скажу!» — слова вызывали жалость, но он никогда не видел произносившую их.
В одной из тесных комнат она остановилась. С потолка свисал провод от вырванного светильника, норовил тронуть за плечо оголёнными жилами. Пришлось завязать его в узел, похожий больше на петлю. Кея собралась с духом и стала потихоньку вытягивать себя в посещаемый мир. Сначала на стене напротив окна появилась её тень. Затем, она увидела на просвет свои руки: кровеносные и ликворные сосуды, мышцы, кости и связки. Она смогла довести процесс до впивающихся в стопы осколков бетона, холодка на тонкой коже, её стеклянное тело стало мутнеть, но на этом пока стоило закончить. Кея остановила воплощение. Новое тело всё чесалось и ныло. Она вышла из разбитого подъезда на улицу, под мокрый снег, который стал скапливаться на плечах и тут же таять, даря прохладу. Всё-таки Срединный любил её и принимал, хоть и медленно. Вскоре волшебство закончилось, исчезли тени и пора было возвращаться.
На верхних этажах Чертога всегда селилась молодёжь. Потом жильцы перебирались в отдельные дома, крайне редко кто-либо решал остаться. Кея забралась в одну из самых дальних комнат, привлечённая полуовальной формой помещения и громадным окном. Она отыскала это убежище на третий день после выпускного. Кровати тогда не было, зато между модулями книжного шкафа висел гамак, выглядевший очень привлекательно. В комнате царил мёртвый запах камня и пыли. Видимо, предыдущий хозяин покинул её очень давно. Пришлось прибраться и разжиться столом для черчения. Гильдия зодчих стала заваливать её работой с первых же дней, но задания были однотипными, простыми и Кея быстро заскучала. Охота и прогулки были для неё на первом месте.
Далестора иногда находил повод зайти. В Тарто он приезжал из дома, всегда в светском, а в остальное время носил военный кафтан и был при оружии. Кея даже не сразу узнала его, когда он в первый раз появился на пороге. Легат ей не надоедал, быстро рассказывал какую-нибудь новость и уходил. Это действовало лучше, чем навязчивое присутствие и демоница не заметила как он занял львиную долю её мыслей. Когда сама Кея забиралась к нему в дом, до или после охоты, они не сталкивались.
Так проходила неделя за неделей, пока не разразился гром. Однажды она открыла дверь гвардейцам. У демонов был приказ привести её в тронный зал, что они и сделали. К тому моменту на месте уже были знакомые лица. Двое неразлучных охотниц переминались с ноги на ногу, ещё несколько суккубов и инкубов мрачно переглядывались. Под потолком, намотав своё тело на балки и свесив к полу кончик хвоста, дремал чудовищно огромный белый змей. Все ждали, что приведут кого-то ещё, но он никак не появлялся. — Начнём без Лектана, — послышался голос из ниши в стене. Оказалось, там с самого начала сидел никем не замеченный Белиал. Его побаивались. Никто не знал доподлинно, сколько у него осведомителей и кто они, но ему было известно всё и обо всех. Древний доледе был полноправным светским судьёй.