Том положил правую руку на сердце.
— Вы служили в вооруженных силах? — спросила Шарлота.
Кивок пожилого мужчины был едва заметен.
— Благослови вас Господь, — ответила она. — Знаете, так много разговоров о нас как о великом поколении, которое пережило Великую депрессию и войну, и знаете что?.. Они правы. Современные молодые люди не знают, что значит жертвовать. Им все далось слишком легко, но это всего лишь мое мнение.
Глаза Тома расширились, и Шарлота могла сказать, что мужчина согласен с ней.
Не дожидаясь, когда собьется с мысли, Шарлота замолчала, покусывая нижнюю губу.
— Так, что еще я могу рассказать вам? — пробормотала она. — Во-первых, мы в Кедровой Бухте очень любим спорт. Осенью по вечерам в пятницу половина города наблюдает за футбольными играми школьной команды. В это время года популярен и баскетбол. Два года назад команда по софтболу стала чемпионом штата. Мой самый старший внук… — Шарлота помедлила и отвела взгляд, сожалея, что ее мысли последовали в этом направлении, — Джордан подавал надежды как бейсбольный игрок, но утонул пятнадцать лет назад.
Она не знала, что толкнуло ее упомянуть Джордана, и пожалела об этом. Знакомая печаль вновь проснулась в ее сердце.
— Не думаю, что когда-нибудь смогу смириться с его смертью.
Том, несмотря на слабость, наклонился вперед к Шарлоте, будто хотел положить ладонь на ее руки. Это был трогательный жест.
— Мне жаль, — прошептала она. — Я не хотела говорить об этом. Моя дочь живет в Кедровой Бухте, — продолжила Шарлота, заставляя себя добавить веселую нотку в голос. — Она судья. Судья Оливия Локхарт, и я очень горжусь ею. В детстве Оливия была худенькой малышкой, а выросла высокой. Очень красивой. Сейчас ей уже пятьдесят два, но она все еще вызывает восхищение, Все дело в том, как она держит себя. Просто посмотрев на нее, люди понимают, что она важный человек. Моя дочь — судья, но для меня она все еще маленькая девочка с карими глазами. Я получаю много удовольствия, сидя в зале заседания, когда она председательствует. — Шарлота покачала головой. — Вот, пожалуйста, я говорю о себе, вместо того чтобы рассказывать вам о Кедровой Бухте.
Шарлоте было бы легче общаться, задавай Том вопросы, но мужчина был лишен этой возможности.
— До Сиэтла можно доехать на пароме, но мы — сельская община. Я живу по-городскому, но у многих жителей есть лошади и куры. Конечно же, они держат их на инородных участках.
Том кивнул в ее сторону.
— Вы спрашиваете обо мне?
Его ответная улыбка подсказала, что и в этот раз Шарлота поняла Томаса правильно. Она чуть взволнованно улыбнулась, подняла руку к голове и пригладила мягкие волнистые волосы. В семьдесят два года ее волосы были полностью белыми. Такое положение дел вполне ее устраивало. Лицо Шарлоты было сравнительно гладким, и она всегда гордилась своей кожей — ведь женщине позволительно быть немного тщеславной, верно?
— Я вдова, — начала Шарлота, опустив взгляд. — Клайд умер почти двадцать лет назад. Он ушел слишком рано — неизлечимый рак. Работал Клайд на судоверфи. У нас двое детей — Уильям и Оливия, судья, о которой я вам рассказывала. Уильям работает в сфере энергетики и путешествует по всему миру. А Оливия вышла замуж и осела здесь, в Кедровой Бухте. Ее дети закончили ту же школу, что и она. В школе на стенах висят портреты каждого выпускного класса, и достаточно интересно смотреть на улыбающиеся лица и думать, что из них вышло теперь. — Лицо Шарлоты приобрело задумчивое выражение. — Там есть и фотография Джастин. Она и Джордан были близнецами, и я так беспокоюсь за нее. Сейчас ей двадцать восемь, и она встречается с мужчиной старше себя, которому не доверяют ни ее мать, ни я.
Шарлоте пришлось замолчать, чтобы не сказать лишнего.
— Джеймс, младший ребенок Оливии, сейчас служит на флоте. Когда он завербовался на службу, мы все были шокированы. Уильям и его жена решили не иметь детей. И временами я задумываюсь — не сожалеют ли они теперь. Думаю, Уильям жалеет, но не Джорджия.
Хотя обоим детям Шарлоты было около пятидесяти, она все еще продолжала беспокоиться о них. Глаза Тома закрылись, а затем быстро открылись.
— Вы устали, — произнесла Шарлота, понимая, что обсуждает свое беспокойство о дочери и внуках, а не рассказывает Тому о Кедровой Бухте.
Томас слегка покачал головой, будто не хотел, чтобы она уходила.
Шарлота встала и положила руки ему на плечи.