- То, что отступились, не верь, они затаились и скоро дадут о себе знать. Помяни мое слово, да еще выползут и в самом неожиданном месте, – научал старый Лунег.
- Что поделать, будем снова воевать, – уверенно и бодро отвечал лесник.
- Яр, не хочу пугать, но тебя в скором времени ожидают какие-то неприятности. С чем связано, не могу сказать, но это что-то необъяснимое. Знаешь, вроде, как и не с наших земель. Звучит глупо, но ОНО даже не с нашей Земли. – Арти разливала по чашкам чай и, казалось, говорила полный бред, однако в ее словах что-то было, что заставляло Ярослава задуматься.
- Что ты, Арти, ты из ума выжила уже? И когда успела? – всплеснул руками старый Лунег. Его жена была сильной и способной ведуньей, известной на всю округу, но эти ее слова сеяли сомнения даже в мужниной голове.
- Я в своем уме, старый пень, и говорю то, что говорю. Нашего Яра подстерегает опасность. – Она села на свое место за столом.
- Случайно речь не о той книге, что от отца досталась? Только ее можно отнести к области неземных артефактов, – Выдвинул гипотезу Ярослав, припоминая отповедь этой доброй бабушки по поводу «не бери эту опасную штуку». – Её весь научный свет, помню, изучать пытался, но так ничего и не понял, а если уточнить, ее многие боялись открыть после ряда необъяснимых смертей.
- Нет, книга – пройденный этап, тебя она не тронула. Вроде как безопасна, однако не злоупотребляй ее радушием, лишний раз не раскрывай, - научала Арти, - Но на сей раз это что-то другое. Живое. Сильное, большое животное, возможно. Тяжело с ним будет, но ты справишься. Между прочим, встретишь свою любовь, если уже не встретил. – Тут старушка хитро заулыбалась, будто что-то подозревая, отпила чая и продолжила: - Вот только за нее придется сражаться. По-настоящему.
- Ратег Арти, времена рыцарей давно канули в лету. С реконструкторами я не вожусь, некогда мне. Какие могут быть сражения? – рассмеялся лесник, дожевав очередной пончик.
- А это мы узнаем. Поживем и увидим, – отрезала Арти, оставшись при своем мнении.
- Ну, увидим, так увидим, - согласился Яр, - Вы лучше мне проясните вот что, видали ли, слыхали, в наших краях появлялись туристы, искатели приключений, может охотники издалёка заглянули? Одним словом, чужие в наши леса не приходили?
- Да вроде бы нет. – Лунег пожал плечами, посматривая на жену.
- Нет, - подтвердила она, - Никого замечено не было, зима же. Но вот необъяснимо сильный всплеск энергии я почувствовала вчера ближе к вечеру. Чистый такой, светлый поток и приятный на ощупь.
- Солнечные бури, - хихикнул Лунег, воздев указательный палец к потолку.
- Нет, бури не такие и ничего приятного не приносят. Тут что-то словно потустороннее. Я такого за всю свою жизнь не ощущала. Яр, мне бы хотелось, чтобы ты осмотрел эту точку. Тем более, что она недалеко от твоего дома.
- Хорошо, посмотрю, – охотно согласился лесник, подозревая, что ведунья указывала на место находки Кедровки. – В каком периметре?
- К югу от твоего дома, километров пять – десять, где-то у векового кедра, – уточнила Арти.
Вот тут у Ярослава волосы зашевелились, ведь так оно и есть, именно на этом участке он нашел девушку. Вроде бы человеческую, но немного необычную и не знающую его языка. Тут он вспомнил, что к вечеру ждет в свой дом старого знакомого лингвиста.
- Непременно загляну. Спасибо за гостеприимство, мне пора. – Лесник засобирался, надеясь не опоздать к приходу знакомого.
- Дак еще рано, - спохватилась Арти.
- Я бы еще с удовольствием задержался. - Ярослав сжал в своих руках сухие сморщенные ладони старушки, - Но мне действительно пора.
- Как скажешь, - отвечала она, - Но на неделе обязательно загляни. Да и вот еще что, возьми вот это. – Старушка протянула склянку закупоренную березовой пробкой, - От дикой горячки, мало ли, пригодиться.
- Спасибо. – Лесник бережно принял дар Арти и отправил в походный рюкзак. Ее снадобья порой сильнее живой воды, это он знал не понаслышке.
- Да, ты уж не забывай про нас старых. – Поддержал Лунег, отворяя дверь.
- Доброй ночи! – пожелал на прощание Ярослав.
[1] Кошабу – «не», частица отрицания.
[2] Этовать – делать что-либо. Применимо к любому предмету в любой ситуации. В данном случае заменяет глагол «студить», т е. «не студите мне дом»
[3] Чуман – берестяная посуда, обычно четырехугольной формы.