— "Не поверила, — без сожаления констатировал Корней. — Но приняла всё как должное. Так что, без обид".
Ему было всё равно. Поверила — не поверила, какая разница. Той всё одно некуда было деваться. Так что делать будет всё равно то, что ей прикажут.
— "Скорей бы закончить это дело с переселенцами, — раздражённо подумал он. — Ох, тогда я за этих наглых баб возьмусь. Мухами будут летать у меня по озёрам и выковыривать ящеров из их нор. Я живо научу их родину любить".
Едва открыв дверь землянки, Корней понял, что в этот день спокойно погостевать у Сидора с Беллой точно уже не получится.
За время пока он ходил к Брахуну в трактир завтракать, в помещение успела набиться вроде бы и небольшая такая куча разного делового народа, но они все меж собой настолько бурно и горячо что-то обсуждали, что о каком-либо отдыхе и спокойствии на сегодняшний день можно было смело забыть. Оба прибывших с завода сталевара буквально матом орали друг на друга, а на них скептически, как на детей, посматривал взятый ими с собой какой-то мастер из ящеров, которого оба парня почему-то уважительно привлекали ко всем своим спорам.
Судя же по уверенным ухваткам и деловым замечаниям последнего, как вспомнил Корней из последнего разговора с Машей, это был как раз тот мастер, который буквально на пальцах разъяснил Сидору плачевные перспективы их жалких потуг на какое-либо серьёзное место в городе среди оружейников.
Ещё раз, окинув взглядом собравшуюся в гостиной компанию, Корней расстроился. Он понял, что мог бы никуда и не ходить, ноги не топтать. Все как раз в это время заканчивали "лёгкий перекус", выразившийся в огромном количестве всякого жареного и пареного мяса с его любимой жареной картошкой, остатки которого как раз добивала в этот момент вся компания. И, отставив грязные тарелки в стороны, сталевары уже торопливо раскладывали на столе какие-то свои бумаги. Судя по всему, речь опять должна была пойти о станках и оборудовании. И в этот раз, похоже, ребята были подготовлены гораздо серьёзнее, чем в первую встречу.
— Вот оговоренный список, — ящер Извар протянул Сидору свёрнутый в рулон большой лист пергамента.
Сбоку там — примерные цены на это оборудование по разным регионам, — уточнил он, видя, что Сидор с интересом рассматривает представленный документ.
Фактически списков два, — заметил он, видя, что Сидор дошёл до конца и принялся заново перечитывать. — Первый, укороченный, это тот минимум, без которого никак не обойтись, общей суммой на четыреста семьдесят пять тысяч золотых.
Второй — расширенный. Это то, что очень хотелось бы иметь. Общей суммой на семьсот восемьдесят тысяч. Грубо говоря, на восемьсот тысяч. Конечно, без стоимости доставки. Но всё в реальных ценах. И тут только то, о чём мы знаем, и то о котором известно, где его можно достать. Если что за последнее время и появилось новое, то это уже отдельные деньги и отдельный разговор.
Доставка, портовые сборы, найм лошадей, гостиницы, подкуп чиновников, таможенников, подарки их жёнам, любовницам, шлюхам и родственникам, и прочее подобное же — ещё займёт тысяч сто, сто двадцать. Дополнительно.
— Ну и у меня кое-что, — Маша со смешинкой в глазах прервала ящера.
Строгая, деловая, такая, какой Корней давно уже её не видел, Маша протянула Сидору лист какой-то свёрнутой в трубочку бумаги, и с лёгкой улыбкой на губах, добавила.
— Небольшой довесочек от профессора. Как ты и просил, всё-всё-всё, и самое лучшее.
Поскольку он сам нынче присутствовать здесь не может и остался копаться в своей лаборатории в Берлоге, всё с чем-то интересным для него возится, то со мной прислал тебе списочек того, что ему кровь из носу потребуется в самое ближайшее время. Особенно в связи с производством того самого бездымного пороха.
Можешь сейчас не вникать, — усмехнулась она, заметив, как у Сидора от изумления полезли вверх брови, при первой попытке углубиться в его изучение.
Это всё равно пойдёт добавкой к вашим расходам. И как ты прекрасно знаешь профессора, его просьбы обсуждению и корректировке не подлежат. Зело осерчает иначе.
Ещё триста двадцать тысяч, — грустно сказала она. — Без подкупа, без дороги, без таможни, без ничего. Триста двадцать тысяч золотых, — грустно повторила она.
Но тут я с профессором полностью согласна. Тут никуда не денешься, это надо покупать. По моим подсчётам, это оборудование мы окупим уже за первые полгода, настолько ожидается безумный бум на его продукцию. Порох — виновато пожала она плечами. Твой проклятый порох, который профессор собирается довести до чего-то необыкновенного, что у нас будут с руками отрывать.