- Капитан! Виктор!
- Да, да, ты прав…
- Нужно уезжать.
Неожиданно корабль пошатнуло. Не сильно. Так, будто под ним прошла легкая волна. А спустя пару секунд последовал более сильный толчок. За ним еще один и еще. Я чувствовал, что корабль погружается вниз. Я знал это чувство, потому что и сам уже погружался. И, черт подери, как же тут хорошо. Мое тело стало помехой. Оно держало меня взаперти. Тюрьма, изрытая паразитами. Мне нужно было вырваться на свободу. Я ощутил, как мои мышцы стали тянуться подо мной, как мои кости захрустели, пытаясь удержать меня внутри, как мои руки скрутились в жалкой попытке сопротивляться… осталось совсем немного и я смогу, наконец, сбежать…
Тяжелые ладони Кирка вцепились в меня, он силой оторвал меня от пола и взвалив себя на спину, выскочил из сжимающейся под тяжестью Кэй каюты.
- Очнись, Виктор! Очнись! - Кирк швырнул меня в кресло на мостике и плеснул в лицо стакан воды, - Нужно улетать отсюда, сейчас же!
В иллюминаторе росла огромная волна, черная и пульсирующая. Ее чернота сожрала весь свет.
- Мы не сможем улететь, - я словно услышал себя со стороны, - нам не улететь отсюда Кирк. Мы нашли ее, нашу Землю. Вот она. Вот наш дом…
Кирк включил двигатели. Корабль загудел.
- Неужели ты не видишь? Неужели ты не чувствуешь ее? - я попытался встать, но тело не слушалось. Оно ныло и болело.
Взвыла аварийная сирена. По кораблю прошла вибрация.
- А ты не хочешь проверить как там Миа? Ты не хочешь узнать жива ли она? Вдруг она тоже утекла?
- Она спит, капитан. И к тому моменту, когда она проснется, мы уже будем далеко от этой чертовой планеты.
Вибрация усилилась. Меня прибило к креслу.
- Остановись, Кирк. Остановись ты, бестолковая дубина. Выпусти меня отсюда. Выпусти меня, а потом делай, что хочешь. Возвращайся в свой бестолковый, потерянный мир. Отпусти меня!
Кэй улыбалась мне из своих рыхлых недр. Мои губы тоже скривились в подобие улыбки и я заплакал.
Кирк оторвал корабль от земли. Волна почвы рассыпалась на множество тоненьких линий, они извивались и словно змеи, обрушивались своими раздувшимися капюшонами на корабль.
Мое тело расползлось по креслу, казалось, что-то тянет его вниз. Я чувствовал каждую молекулу. Каждый атом своего существа. Чем выше мы поднимались, тем невыносимее становилась боль.
Кирк никогда не отличался способностью пилотировать, а потому просто летел вверх, напролом, принимая удар за ударом. Отсек за отсеком выходили из строя. Аварийка не переставала орать. И я, с трудом открыв рот, заорал вместе с ней.
Когда я очнулся, мы уже были в открытом космосе. Корабль скользил в бесконечности. О, я знаю это движение как никто другой. Мягкое, плавное, едва ощутимое. Такое бывает только в нулевом тоннеле, словно скатываешься по смоченной надувной горке вниз, чтобы плюхнуться сразу в затхлую предопределенность наскучивших измерений. И вместо плавности появляется напряжение, а вместо мягкости - сопротивление.
- Ты в порядке? - Кирк склонился надо мной.
- О, этот убюдок, точно в порядке, - Миа швырнула мне в лицо лист бумаги, - с такими никогда ничего не происходит.
Я присел на койке. Мы были в моей каюте.
- Что это? - я взял листок в руку.
- А ты прочти, - Миа встала надо мной. На ее лбу красовалась огромная ссадина, щека была рассечена, - Аптечка впечаталась, пока я была в отключке. Ты читай, не отвлекайся.
Я пробежал глазами по тексту. Комментарий Хо, который я не включил в профайл планеты.
- И что?
- А то, что ты скрыл от всех нас, что планета опасная.
- Да что ты такое несешь. Тут всего лишь написано, что «Эльвира-Сиэттл» пропала после того, как отправилась на Кэй. Откуда я мог знать, что дело в планете?
- И поэтому ты убрал этот комментарий из профайла?
- Чтобы ни у кого не возникало ненужных сомнений.
- О, это у тебя прекрасно получилось. Почему ты молчал, когда все началось?
- Да и я не вспомнил про этот комментарий. А если бы вспомнил - это уже не имело бы смысла.
- Какой же ты ублюдок.
Миа вышла из каюты.