1. В соответствии со статьей 127, пункта 3 Конституции СССР и статьей 2 Закона СССР «О правовом режиме чрезвычайного положения», и идя навстречу требованиям широких слоев населения о необходимости принятия самых решительных мер по предотвращению сползания общества к общенациональной катастрофе, обеспечению законности и порядка, ввести чрезвычайное положение в отдельных местностях СССР на срок шесть месяцев с 4 часов по Московскому времени 19 августа 1991 года.
2. Установить, что на всей территории СССР безусловное верховенство имеют Конституция СССР и законы Союза ССР.
3. Для управления страной и эффективного осуществления режима чрезвычайного положения образовать Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР (ГКЧП СССР) в следующем составе:
БАКЛАНОВ, первый заместитель председателя Совета обороны СССР.
КРЮЧКОВ, председатель КГБ СССР.
ПАВЛОВ, премьер-министр СССР.
ПУГО, министр внутренних дел СССР.
СТАРОДУБЦЕВ, председатель Крестьянского союза СССР.
ТИЗЯКОВ, президент Ассоциации государственных предприятий и объектов промышленности, строительства, транспорта и связи СССР.
ЯЗОВ, министр обороны СССР.
ЯНАЕВ, исполняющий обязанности Президента СССР.
4. Установить, что решения ГКЧП СССР обязательны для неукоснительного исполнения всеми органами власти и управления, должностными лицами и гражданами на всей территории СССР.
Москва, 18 августа 1991 года».
Люди собирались толпами у громкоговорителей, у автомобильных приемников, возле случайных прохожих, имевших с собой транзисторы. Мимо потоком шли танки и БТРы. Стволы орудий и пулеметов грозно смотрели в окна домов. Покрытые камуфляжными пятнами боевые машины, черные шлемы танкистов, пятнистые маскхалаты и комбинезоны, рев моторов, белые дымки выхлопов — все это какой-то страшной фантастикой выглядело на солнечных улицах города. А громкоговорители продолжали надрываться: «Обращение к советскому народу». Все читающие до этого «Слово к народу» уловили знакомые фразы: «Соотечественники, граждане Советского Союза! В тяжкий критический для судеб Отечества и наших народов час обращаемся к вам. Над нашей великой Родиной нависла смертельная опасность. Начатая по инициативе Михаила Сергеевича Горбачева политика реформ… в силу ряда причин зашла в тупик… Власть на всех уровнях потеряла доверие населения… Насаждается злобное глумление над всеми институтами государства, страна по существу становится неуправляемой… Визг гусениц на поворотах, перепаханный асфальт, стоящие без движения трамваи, троллейбусы и автобусы. Танки быстро занимают указанные позиции. Также быстро и четко они действовали в 1968 в Праге и в 1989 в Кабуле. Теперь они оккуппируют собственную столицу. Толпы у громкоговорителей растут. Многие даже забыли думать о работе. Что с Горбачевым? Где Президент? Толпу пронизывает слух: убили. Кто-то уже слушал Би-Би-Си: нет не убили, умер сам от инфаркта. А что за ГКЧП? Многие не могут выговорить, плюются. Помои продолжают литься грязным потоком в уши людей: «Постановление № 1 Государственного Комитета по Чрезвычайному положению в СССР…
1. Всем органам власти и управления Союза ССР, союзных и автономных республик, краев, областей, городов, эайонов, поселков и сел обеспечить неукоснительное соблюіение режима чрезвычайного положения в соответствии с… постановлениями ГКЧП. В случаях неспособности обеспечить выполнение этого режима полномочия соответствующих эрганов власти и управления приостанавливаются, а осуществление их функции возлагается на лиц, специально уполномоченных ГКЧП…»
Огромные толпы уже запрудили улицы. Люди лезут на танки, спрашивают солдат и офицеров, что случилось. Никто из них ничего не знает. Где Горбачев, что с ним? Никто ничего не знает. Приказано было войти в Москву и встать вот на этом месте, где стоим. Командиры танковых батальонов даже не знают, где их дивизионные штабы, которые заблудились где-то в лабиринте московских улиц. Связь в городе работает плохо. Зажатые бастионами домов танки чувствуют себя неуютно. Из любого окна в любой момент может вылететь бутылка с горючей смесью, а то и граната. Их предупреждали о боевиках с гранатометами и «Стингерами» и бросили в Москву без боезапаса. Сквозь шум толпы, урчание работающих на холостом ходу танковых двигателей, продолжает что-то капать и литься из громкоговорителей: