Я проснулся. Открыл глаза и огляделся. Моя комната. Слышу, какие то разговоры за дверью. Тут же на меня нахлынули воспоминания: озеро, чудовище в виде лошади, Слава, мы тонем. Вспоминаю, как мне удалось выжить, а точно, моя рука, я отрезал ее. Боль как огонь обдало все тело, когда я попытался привстать, не нужно было опираться на левую руку. Я завыл от боли. В мою комнату вбежали.
Тихо мальчик, лежи, не вставай. Тебе нужен отдых. А левую руку вообще пока не используй, она еще не зажила, - сказал наш главный деревенский врач.Он скоро поправиться доктор? Можно мне с ним поговорить?Пока что нужно дать ему отдохнуть, он еще слаб. А поправится он скоро. Крови он хоть и потерял прилично, но переливание делать не нужно, пейте больше жидкости, продукты лучше давать те, которые содержат железо и белок. Думаю, в течение недели должен поправиться, а вот с рукой чуть больше проблем будет. Дольше заживает. А пока пойдемте, выйдем, дадим ему поспать.Мама все это время смотрела на меня, изредка поглядывая на доктора.
Хорошо, пойдемте, - она подошла ко мне и поцеловала в лоб. - Спи, дорогой.Дверь закрылась, я попытался закрыть глаза и уснуть, но боль мешала мне расслабится. Вскоре я уснул, не помню только когда, просто отключился. Когда я опять проснулся, было тихо, боль, мне показалась, не чувствовалась, но мне только показалось, она вернулась снова. Было тихо, скорее всего, раннее утро или ночь, солнце еще не взошло. Сколько я пролежал уже не помню, но мне стало скучно, и я попытался встать. Голова кружилась и меня шатало. Подойдя к столу, я сел. На столе лежали карандаши, краски и листы бумаги. Попробовал что-то нарисовать, у меня получилось, но листок все норовил выскочить из-под карандаша, а левой рукой, которую я уже называл “обрубок”, держать было невозможно из-за боли. Рисунок все-таки я дорисовал и понял, что он получился лучше, чем обычно. Я не заметил, как взошло солнце, как вся деревня начала потихоньку вставать. Дверь открылась и вошла мама.
О, ты уже встал. Как рука?Я уже доканчивал четвертый рисунок, когда она вошла. Грядя нас свой “обрубок” сказал:
Все еще болит.Она подошла ко мне и обняла.
- Зачем? Зачем надо было идти, на это чертово озеро? - в ее голосе чувствовалось волнение. - А если бы ты погиб? Я бы не пережила бы этого.
Я молчал, сидел в ее объятиях и не мог нечего выговорить. Сразу начали возникать мысли, перебивая друг друга. Теперь мне просто хотелось остаться одному.
Она выпустила меня из объятий и заходила по комнате.
- Ты же был старше, мог бы быть умнее и дальновиднее. Слава был единственный ребенок в семье, знаешь какой удар это для его матери?!
Ее голос начал переходить на крик, тут она подошла и взяла меня за плечи.
- Скажи, что с вами случилось, почему он утонул, а ты зачем себе руку отрезал?
- Мы встретили лошадь, она была такой белой, но потом превратилась в чудовище и...
- Все хватит. Нет, никакого, чудовища, это все выдумка. Мы придумали историю, что бы вы не ходили на это озеро. А ты вместо того что бы признать ошибку и исправится, сваливаешь вину на выдуманное чудовище.
Понимая, что спорить бесполезно, я не стал больше говорить о “лошади”, лишь в знак раскаянья опустил голову. Но потом в моей голове возник вопрос. Подняв голову, я спросил:
- А как вы узнали, где нас искать? Мы же могли быть где угодно.
- Это соседская девочка, Настя, она пошла за вами, когда вы направились к озеру. А почувствовав неладное сразу побежала за взрослыми, - она посмотрела на меня, в мои глаза. - Нет, она не видела, ни коня, ни твоего монстра. Она понимала, что может случиться, что вы можете утонуть. К сожалению, все равно было поздно. И еще, скажу твоему отцу, что бы забрал этот ножик, а то еще себе что-нибудь отрежешь.
- Нет, только не его, это самая дорогая мне вещь.
- Вещь, которая лишила тебя руки, это не обсуждается.
Она встала и ушла, а я обессиленный после этого разговора лег на кровать и заснул.
Через несколько дней после этой трагедии, Славу похоронили, но без его тела, так как его не нашли. Искали по всему озеру, но не нашли. Помню на поминках, какая то бабка сказала: ”Это все, потому что он крестик не надел, вот боженька его и оставил”. Кто-то даже винил меня в том, что он погиб и некоторые перестали со мной здороваться, а ребята, даже играть . В остальном же все было как прежде, изменилась только моя жизнь. В школу я ходил, но никогда не делал того, что задавали, а все свободное время я отдавал рисованию. Иногда рисунки были настолько хороши, что отец брал их с собой в город и продавал там кому-нибудь из знакомых. За это мы даже получали неплохие деньги. Поэтому я стал больше уделять этому времени, стараясь вкладывать душу в свое творчество.